Янтарные цветы. Джулия ХиберлинЧитать онлайн книгу.
с того, на чем мы остановились в прошлый раз. Умный, зараза, с досадой думаю я. Он первый, кто осмелился произнести вслух слово «ослепла». Первый после Лидии. Три дня назад она приказала мне помыться, потому что мои волосы стали похожи на залежалую сладкую вату.
Мой врач уже сообразил, что всевозможные прелюдии и эвфемизмы не имеют никакого смысла.
Я увидела лицо своей матери. Красивое, доброе, любящее. Это последний четкий образ. Вот только моя мама умерла, когда мне было восемь. Нет, я не спала: глаза у меня были широко открыты. Лицо мамы – а потом лишь мерцающий серый океан. Я часто думаю, что Господь решил таким образом смягчить удар.
Откашливаюсь. На сегодняшнем приеме я должна что-нибудь сказать, чтобы врач потом мог успокоить папу: мол, положительная динамика есть. Папу, который ради поездки сюда каждый вторник берет выходной. Почему-то мне кажется, что этот доктор не станет врать ему, как врали остальные. Он немного иначе задает вопросы. И ответы у меня получаются другие. Сама не знаю почему.
– На подоконнике в моей больничной палате лежала стопка открыток, – непринужденно говорю я. – На одной из них была свинка в цилиндре и галстуке-бабочке, которая игриво предлагала: «Повизжим?» Вот эту свинку я и увидела перед тем, как ослепнуть.
– Не самый уместный вопрос, учитывая обстоятельства…
– Да что вы?
– Или тебя расстроило что-то другое?
– Никто не смог разобрать подпись. Просто загогулина, каляки-маляки.
– То есть ты так и не поняла, кто прислал открытку?
– Мне приходило много открыток от незнакомых людей. Цветы, мягкие игрушки… Отец в итоге стал переправлять их в отделение детской онкологии. – В конце концов в ФБР опомнились и забрали все в лабораторию. Потом я долго переживала, что они зря отняли игрушки у умирающих детей – ни единой улики не нашлось.
Свинья держала в копыте маргаритку. Про это я умолчала. Мне было шестнадцать, меня накачали болеутоляющими, и я все еще дрожала от страха. В таком состоянии несложно спутать маргаритку с рудбекией.
Кожа под гипсом чешется как оголтелая, и я засовываю два пальца в узкую щель между ногой и повязкой. До лодыжки не добраться. Оскар лижет мою ногу шершавым языком, пытаясь помочь.
– Может, открытка в самом деле запустила этот процесс в твоей голове. А может – нет. Но теперь нам есть от чего оттолкнуться. Расскажу, как я мыслю. Прежде чем готовить тебя к даче показаний в суде, мы обсудим твое конверсионное расстройство. Остальные надеялись не затрагивать эту тему, чтобы… ускорить процесс. Но это явно невозможно. Слепота не дает тебе покоя.
Ах вот как?
– В моем кабинете время остановилось.
Читай: «Тебя никто не торопит». Мы будем вместе бороздить серые просторы, и за направление ветра отвечаю только я. Первая его ложь на моей памяти.
Конверсионное расстройство. Какое удобное, приятное название.
Фрейд называл это состояние истерической слепотой.
Куча дорогих обследований – и ничего.
Все