Куда ж нам плыть? Россия после Петра Великого. Евгений АнисимовЧитать онлайн книгу.
части мира. Персия, подвергшаяся нападению одновременно со стороны турок и со стороны афганцев, не могла быть надежным партнером, как и турки с афганцами. Как уже сказано выше, мир с Турцией был больше похож на передышку в драке, чем на мирное соседство.
Уже упоминалось, что сразу же после смерти Петра генерал-прокурор П.И.Ягужинский подал записку о состоянии России, в которой наряду с внутриполитическими проблемами, коснулся и внешнеполитических, прежде всего персидской. Он высказал сомнение в правильности восточной политики Петра в Прикаспии. Ягужинский считал, что нужно раз и навсегда определить, что делать с новозавоеванными персидскими провинциями. Уже первые годы оккупации показали, что эти провинции (Гилян и Мазандаран) было легче завоевать, чем удержать. Оккупационный корпус требовал огромных средств и пополнения людьми, которые в тяжелом климате («злом воздухе») умирали от болезней и гибли в стычках с местным населением. Ягужинский писал, что «надлежит не токмо рану пластырем одним лечить, но и разсуждать, как бы рана еще и хуже, а, наконец, и неисцеленною не показалась, и сему делу план положить настоит необходимая и время не терпящая нужда». И хотя генерал-прокурор, как мы видим, выражался осторожно и весьма туманно, смысл его высказывания был ясен: от персидских провинций нужно избавляться. Для преемников Петра задача прикаспийской политики в общем-то сводилась к следующему: как бы поскорее уйти из Персии, но так, чтобы не дать за счет этого усилиться Османской империи. А это как раз было непросто – развал Персидского государства был почти состоявшимся фактом и передать новозавоеванные территории было… некому.
Но все же положение на Востоке не было особенно драматичным, можно было ждать, терпеть и торговаться с позиции силы, которую никто за Россией в этом районе не отрицал.
Сложнее было положение на Балтике, которая была вроде бы «освоена» Российской империей. Суть проблемы состояла в том, что узкие места русской политики времен Петра, а именно курляндский и голштинский вопросы, стали благодаря непродуманной политике Екатерины I и ее окружения еще «уже».
Как известно, скандалом в Европе стала настойчивая попытка русского императора утвердиться в Мекленбурге. Петр выдал замуж за мекленбургского герцога Карла-Леопольда свою племянницу Екатерину Ивановну и, в сущности, взял герцога на свой кошт, поддержав его в борьбе с мекленбургским дворянством. В Мекленбурге на неопределенное время были размещены русские войска, и только сильнейшее давление на Россию со стороны Англии и других держав, боровшихся за влияние в Германии, вынудило Петра к началу 20-х годов XVIII века свернуть перспективное с имперской точки зрения «мекленбургское дело». Отчасти это компенсировалось другим – «голштинским делом», начало которому было положено, как уже сказано выше, в 1704 году, когда Дания, вступив в войну со Швецией, захватила Шлезвиг – провинцию Голштинского герцогства, чей молодой правитель Карл-Фридрих был тесно связан со шведским королевским