Толпа героев XVIII века. Евгений АнисимовЧитать онлайн книгу.
фельдмаршал, объясняя свою задержку в Москве болезнью, писал: «Я имею печаль, нет ли его, государева, на меня мнения, что живу я для воли своей, а не для неволи, и чтобы указал меня освидетельствовать, ежели жива застанут, какая моя скорбь (болезнь. – Е.А.) и как я, на Москве будучи, обхожусь в радости». Воля и радость – это не удел верноподданного!
Вскоре Борис Петрович убедился, что тревоги его не были напрасны, что царь ему все равно не поверил и затаил злобу. Это было видно из письма, которое Шереметев получил от него в октябре 1718 года. Там были вроде бы скупые, нейтральные, но полные скрытого недоброго смысла слова: «Житье твое на Москве многие безделицы учинило в чужих краях, о чем, сюда как приедешь, услышишь». Скорее всего, до Петра дошли слухи о том, как в Европе восприняли смерть царевича Алексея. Наверное, заграничные недруги писали, что вот-де, в отличие от прочих сподвижников Петра, старый боярин Шереметев, симпатизировавший наследнику, вопреки воле царя не явился на суд, сказавшись больным, и не подписал смертный приговор царевичу. Этим своим письмом Петр воткнул в сердце старика последнюю занозу, и оно не выдержало.
Он умер в Москве 17 февраля 1719 года, накануне того дня, когда по указу царя его должны были почти силой везти в Петербург. До самого конца у Шереметева не было ни душевного и физического покоя, ни воли – царская служба пожирала все его время, всю его жизнь. Богатейший помещик России, он редко бывал в своих владениях. Домосед и хлебосол, он был вынужден таскать за собой по всей Европе кухню и любимые серебряные сервизы. Даже насладиться страстью к лошадям он не мог по своему хотению. Походы, походы… Лучшие лошади гибли, не выдерживая их, о чем фельдмаршал скорбел больше, чем о смерти своих солдат. Он не раз порывался подать в отставку. Так, после тяжелейшего Прутского похода 1711 года, когда русская армия под его началом оказалась в окружении и только чудом спаслась, силы фельдмаршала были на исходе. «Боже мой, – писал он своему приятелю Апраксину, – избави нас от напасти и дай хоть мало покойно пожити на сем свете, хотя и немного пожить». И тогда он решился просить царя отпустить его в монастырь. Он хотел укрыться от терзающей его жизни за стенами любимого Киево-Печерского монастыря, святость которого почитал особо. Но Петр поднял фельдмаршала на смех и вместо пострижения приказал ему жениться на вдове своего дяди Льва Нарышкина, Анне Петровне. Отказать царю у Шереметева не было сил. Жена была молода и красива. Мы не знаем, был ли счастлив в семейной жизни Борис Петрович, но детей в этом браке было много – четверо. О царских шутках по поводу первенца сказано выше.
Тяжко заболев в 1718 году, Шереметев вновь вернулся в мыслях к тому, о чем давно мечтал. В завещании он просил похоронить себя в Киево-Печерском монастыре – не удалось пожить в святости, буду хотя бы лежать в святом месте! Но государь решил участь покойного иначе. Даже последние, предсмертные желания подданных для него ничего не значили. По указу Петра тело Шереметева перевезли в Петербург, и его