Лучшие повести и рассказы о любви в одном томе. Александр Сергеевич ПушкинЧитать онлайн книгу.
благодарствуйте, – ответила она, – мой лакей ее найдет. – Останьтесь! – прибавила она повелительным шепотом – и быстро удалилась, увлекая за собою Санина.
– Ступайте к черту! Что вы ко мне пристали? – гаркнул вдруг Дёнгоф на «литтерата». Надо было ему на ком-нибудь сорвать свое сердце!
– Sehr gut! Sehr gut! – пробормотал «литтерат» – и стушевался.
Лакей Марьи Николаевны, ожидавший ее в сенях, в мгновение ока отыскал ее карету – она проворно села в нее, за нею вскочил Санин. Дверцы захлопнулись – и Марья Николаевна разразилась смехом.
– Чему вы смеетесь? – полюбопытствовал Санин.
– Ах, извините меня, пожалуйста… но мне пришло в голову, что если Дёнгоф с вами опять будет стреляться… из-за меня… Не чудеса ли это?
– А вы с ним очень коротко знакомы? – спросил Санин.
– С ним? С этим мальчиком? Он у меня на побегушках. Вы не беспокойтесь!
– Да я и не беспокоюсь вовсе.
Марья Николаевна вздохнула.
– Ах, я знаю, что вы не беспокоитесь. Но слушайте – знаете что: вы такой милый, вы не должны отказать мне в одной последней просьбе. Не забудьте: через три дня я уезжаю в Париж, а вы возвращаетесь во Франкфурт… Когда мы встретимся?
– Какая это просьба?
– Вы верхом, конечно, умеете ездить?
– Умею.
– Ну вот что. Завтра поутру я вас возьму с собою – и мы поедем вместе за город. У нас будут отличные лошади. Потом мы вернемся, дело покончим – и аминь. Не удивляйтесь, не говорите мне, что это каприз, что я сумасшедшая – все это может быть, – но скажите только: я согласен!
Марья Николаевна обернула к нему свое лицо. В карете было темно, но глаза ее сверкнули в самой этой темноте.
– Извольте, я согласен, – промолвил Санин со вздохом.
– Ах! Вы вздохнули! – передразнила его Марья Николаевна. – Вот что значит: взялся за гуж – не говори, что не дюж. Но нет, нет… Вы – прелесть, вы хороший – а обещание я свое сдержу. Вот вам моя рука, без перчатки, правая, деловая. Возьмите ее – и верьте ее пожатию. Что я за женщина, я не знаю; но человек я честный – и дела́ иметь со мною можно.
Санин, сам хорошенько не отдавая себе отчета в том, что делает, поднес эту руку к своим губам. Марья Николаевна тихонько ее приняла и вдруг умолкла – и молчала, пока карета не остановилась.
Она стала выходить… Что это? показалось ли Санину, или он точно почувствовал на щеке своей какое-то быстрое и жгучее прикосновение?
– До завтра! – шепнула Марья Николаевна ему на лестнице, вся освещенная четырьмя свечами канделябра, ухваченного при ее появлении золотообрезным привратником. Она держала глаза опущенными. – До завтра!
Вернувшись к себе в комнату, Санин нашел на столе письмо от Джеммы. Он мгновенно… испугался – и тотчас же обрадовался, чтобы поскорей замаскировать перед самим собою свой испуг. Оно состояло из нескольких строк. Она радовалась благополучному «началу дела», советовала ему быть терпеливым и прибавила, что все