Зарубки на сердце. Виктор ВасильевЧитать онлайн книгу.
вздохнули – все кончилось миром.
Оладушка со своей ватагой ушел, а мы продолжили играть в прежнем составе.
В теплые ночи мы спали с открытой форточкой. Приятно просыпаться на зорьке, с первыми птицами. В форточку льется запах сирени под нашим окном. Слышен дальний крик петуха, потом второй, третий. Нет прохожих, и собаки еще не лают.
Если я проснулся таким утром, то уже не стараюсь снова заснуть. Начинаю мечтать, лежа на своем сундуке. Конечно, о Люсе. Вот так и вижу, как ее лицо приближается к моему. Все ближе, ближе. Я даже чувствую ее дыхание, ее поцелуй на моей щеке. Сердце громко стучит и тает, как в песне поется:
И кто его знает,
Зачем оно тает,
Зачем оно тает?
А я теперь знаю, зачем оно тает.
После той встречи за бочками я два раза ходил к Люсиному дому, но оба раза напрасно – их не было дома. От этого нетерпение и мечты мои по утрам больше еще разгораются. То представляю, как я на ромашке гадаю: любит не любит – и все время выходит, что любит. То я спасаю ее от рыжего хулигана. То покупаю ей на свои сбережения самую большую шоколадку в вокзальном буфете. Я даже слова в песне меняю – «Любушка» на «Людушка» – и представляю, как мы идем от вокзала домой. Люся двумя руками держит огромную шоколадку, а я ласково пою:
Люда-Людушка, Людушка-голубушка,
Я тебя не в силах позабыть…
И пусть прохожие видят и слышат все это. Пусть мальчишки и девчонки дразнятся: «Тили-тили тесто…» – а мне не стыдно:
пусть завидуют…
Но вот Люся берет меня за плечо, почему-то трясет меня и громко зовет: «Витя, Витя, вставай». Я открываю глаза и вижу, что это мама будит меня.
В тот же день я снова пошел к дому Красновых. И опять на дверях увидел замок. Расстроился, сел на крыльцо. Вдруг увидел Борьку рыжего. Он подошел ко мне:
– Что, к невесте пришел?
– А ты что, подраться хочешь? – ответил я.
– Ладно, не пыхти, – сказал Борька и сел рядышком. – Уехали они. Всей семьей уехали. Наверно, до августа. Ведь нам с Люсей надо будет к школе готовиться.
Он помолчал. Откинулся спиной к перилам крыльца. Уставился взглядом в небо и вдруг признался:
– Честно говоря, мне тоже нравится Люся. И давно. Только она меня не замечает.
Я хотел сказать: «Сочувствую», но промолчал. Борька достал платок, высморкался, вздохнул и тихо сказал:
– Витя, это правда, что у тебя бабушка – ведьма?
Я вскочил как ошпаренный:
– Ну, держись, гад! Сейчас в ухо получишь!
– Да остынь ты. Сядь лучше. И не думал я обижать твою бабушку. Наоборот, я помощи хотел попросить.
Я снова сел на крыльцо, но обида еще не затихла.
– У моей мамы рана не заживает на ноге. К врачам ходила, к бабкам разным, да все без толку. Вот я и говорю: может быть, твоя бабушка поможет?
– Так бы и говорил. А то ведьма, ведьма. Думай, что говоришь.
– Ну, виноват. Не сердись. Я не знал, как назвать ее, – закончил Борька.
Я рассказал ему, как нас найти, и пошел домой. Рассказал бабушке о