Береговая стража. Дарья ПлещееваЧитать онлайн книгу.
Он спешил и опомнился только у дома Глафиры, в шубе поверх театрального костюма. А маска обременительна, и его безмерно раздражало все, что крало у него хоть мгновение…
– Сорвали и бросили, не уронили?
– Наверно… я очень спешил…
– Куда же вы спешили? Господин Румянцев, мы оба, и Жан, и я, вам лишь добра желаем – и хотим получить полную картину всего, что было в тот вечер, – сказал Келлер. – Может быть, вы не понимаете, в каком положении оказались?
– Понимаю, – тут Санька вспомнил Федьку, которая обещала как-то помочь. И немного пожалел, что позволил юноше привезти себя в этот дом. Ведь придется говорить о Глафире и ее любовнике, а это нестерпимо. Федька хоть не задавала вопросов.
Видимо, он молчал слишком долго.
– Тогда говорите! Дайте возможность людям, которые к вам благосклонны, спасти вас! – крикнул Келлер. – Господи, ведь говорил мне Жан, что от береговой стражи толку не добьешься!
– Андрей Михайлович! Среди них есть и выпивохи, и просто дураки, но господин Румянцев не выпивоха и не дурак! Я это ясно вижу! И к тому же в береговой страже служит по крайней мере один приличный человек, которого все мы знаем…
– Вот вам философская тема для нашего журнала, Жан: о том, как добродетель своим простодушием более вреда причиняет, чем самое злокозненное зло, – сказал, успокаиваясь, Келлер. – Распишите ее поехиднее.
– Сия тема скорее для «Лекарства», – возразил Жан. – Туманский любит милые парадоксы. Я третьего дня видел гранки, там целый трактат о нескромности в любви. И так все вывернуто наизнанку, что дамам, оказывается, нескромность любовника милее оных достоинств!
Тут Санька, несмотря на скорбь и озноб, навострил ухо. Сам он как раз был любовником, вынужденным охранять репутацию дамы, и тема трактата показалась ему полезной. Но Келлер, видимо, уже мало интересовался такими причудами.
– Ты гранки, надеюсь, прихватил? – спросил он. – Сейчас не до того, а потом как-нибудь, на досуге…
– Я буду сегодня в типографии у Туманского, – сказал Жан. – А сейчас мне пора на службу. И то – еле выпросился, с утра-то…
– Ступай с богом, Жанно.
– Господин Румянцев, я вечером, коли не в театре, так тут буду, – пообещал юноша.
– Ты сразу во флигель заходи, господину Румянцеву там комнату отведут, ту, угловую.
– Да там к крыльцу не подойти – снегу по пояс.
– Я велю расчистить дорожку.
Когда Жан ушел, Келлер помолчал немного и опять взялся пытать Саньку. Тот уже и сам понимал, что лучше бы рассказать правду. Пока излагал события – озноб куда-то подевался.
– Диковинно. Стало быть, посредник между бедной Глафирой и ее любовником – кто-то из береговой стражи? – удивился Келлер. – Это новость! Теперь кое-что становится понятным.
– Что?
– Каким образом она с ним сговаривалась. Ведь к ней домой писем не носили, это я знаю точно. И кто же это может быть? Придется вам, сударь, взяться за перо и составить список