Архипелаг Исчезающих Островов. Леонид ПлатовЧитать онлайн книгу.
стекляшки.
Когда ее обокрала горничная, она ездила по знакомым и с порога объявляла трагически: «Finita la comedia!»[2] Затем, не снимая шляпы, грузно опускалась в кресло и, приняв чашку с чаем, переходила к подробностям.
Однажды, тряся шиньоном и подмигивая (у нее был тик, придававший значительность каждому сказанному ею слову), она возвестила слушателям, что ее квартирант – чудак. Чудачества его начинались с утра.
– Телешом, да-с, почти что телешом выбегает во двор, – рассказывала она вздрагивающим голосом, – и ну, знаете ли, снегом посыпать себя!
Дамы всплескивали руками.
Зрелище голого по пояс человека, выбегающего на мороз и обтирающегося снегом из сугроба, привлекало любопытных. У окон теснились жильцы. В задумчивой позе, наподобие монумента, застывал дворник с лопатой, расчищавший дорожки.
– Мне-то каково, а? – негодовала исправница. – У меня не цирк, у меня дом! Хочешь кувыркаться в снегу, вон поди! В цирк, в цирк!..
Узнав о пересудах, Петр Арианович вскоре перенес свои обтирания в сенцы, куда ему приносили снег в лохани.
Странным казалось также, что приезжий не курит, не пьет.
– Я, признаться, как-то не вытерпела. «Вы, – говорю, – Петр Арианыч, может, из секты какой-нибудь? Молоканин, штундист?» Посмотрел на меня через очки свои, будто, знаете, пронзил взглядом! «Нет, – отвечает, – Серафима Львовна. Просто берегу себя». – «А для чего бережете?» – «А для будущего», – говорит. «Для какого же будущего, позвольте узнать?» Молчит!..
В городе не удивились, узнав, что дядюшка уговорил; нового учителя прийти к нему. В тот вечер он приглашал гостей «на чудака», как приглашают на блины или уху.
…С Петром Ариановичем дядюшка сразу же поспешил стать на короткую ногу.
– Боже мой, я ведь тоже в Москве, в университете… – бормотал он. – Ну как же, боже мой!..
И, легонько обняв гостя за талию, притопывая, начинал:
– Гаудэамус игитур…[3]
Гость не подтягивал. Он стоял посреди гостиной, свесив свой молодецкий чуб и поглядывая на нас исподлобья.
– Это племянник ваш? – спросил он, заметив меня и подавая мне руку. – Столько на уроках спрашивает всегда… Любознательный!
– Как я! Точь-в-точь, как я! – заспешил дядюшка, потирая руки, поеживаясь и похохатывая, будто только что выскочил из-под холодного душа.
Он начал расставлять ловушки непонятному человеку еще за чаем, но осторожно, опасаясь, как бы не спугнуть. Когда же гости уселись играть в лото, дядюшка свернул разговор на географию: нюхом чуял, что смешное – то, за чем охотился – связано с географией.
– Вот вы говорите: Вилькицкий, Вилькицкий, – донесся до меня квакающий дядюшкин голос. – А что хорошего-то? Подумаешь: клочок тундры нашел! Или какие-то две скалы в океане… Это не Пири, нет.
– Открытие Вилькицкого считаю еще более важным! – с горячностью отвечал учитель. – Самое значительное пока географическое событие нашего времени.
– Ой ли?
– Да
«Комедия окончена!»
Начало студенческой песни «Будем веселиться, друзья»