Высшая школа имени Пятницы, 13. Чувство ежа. Татьяна БогатыреваЧитать онлайн книгу.
из «Б» хмурились и отводили глаза, невместно же сильным мужчинам так переживать какую-то замшелую сказку. Это они не знают пока, что Янка может стишатами про Мойдодыра слезу вышибить. Талант, однако.
Обстановку разрядила официантка. Кажется, она тоже заслушалась, так что чайники на ее подносе слегка остыли.
– Кто заказывал фруктовый? – бодро спросила она.
Фруктовый заказывала Маринка. А еще Янка, Наташка и остальные девчонки тоже. Парни потянулись к черному, с чабрецом. Киллер сначала промедлил, словно все еще переживал легенду, налил себе последним и, уже сделав глоток, наклонился к Дону и вполголоса проговорил:
– И все-таки это была гитара.
– Почему ты так в этом уверен? – так же тихо переспросил Дон.
Киллер пожал плечом.
– Не знаю. Но знаю точно, что именно гитара, а не что другое.
– Ну… – неопределенно протянул Дон.
Он сам не мог понять, разочарован тем, что Киллер не знает этой истории, или доволен, что в их с Филькой узкий круг посвященных не затесался кто-то еще. Хотя… какая разница? Все же хорошо, так ни к чему париться. Лучше наслаждаться жизнью.
Дон и наслаждался. Вкусным чаем, десертом, близостью Маринки – целых два месяца не виделись, сам только за день до сентября вернулся из Коктебеля, где они с матерью работали. То есть иногда работали, когда на материного очередного гениального творца-любовника нападал стих рисовать. Как показали эмпирические исследования, это явление коррелировало с отсутствием пива в холодильнике и появлением под окнами санаторного корпуса заклятого коллеги с мольбертом под мышкой.
Наслаждался он ровно до того момента, как закончилась вечеринка и пора было домой. А чтобы домой – сначала надо было вернуться к школе и забрать байк. Не ему одному, Киллеру тоже. Вот как раз вид Киллерова байка чуть не нарушил правильную медитацию. Банальной завистью и ревностью. Потому что его байк был новее и мощнее.
– Хорошая машинка, – хлопнув байк по седлу, сказал Дон. – Завидую.
Вот так. Честно и прямо. Потому что свои недостатки надо признавать, тогда слабость может стать силой.
Глава 4,
в которой баобаб задумывается о вечном
На следующий день Дону было не до рассуждений о силе и слабости и даже не до трепа со свежеприобретенным Киллером. На первом же уроке информатики Гремлин[22] взял такой темп, что думать ни о чем другом просто не получалось. Даже на перемене.
По традиции звонков с урока было два: первый для быдла, то есть классов «Б», через сорок пять минут после начала; второй – для Альфы и ведьм, то есть классов «А» и «В», через пятьдесят пять минут. Ибо ни к чему перегружать и так слабенький мозг пролетариев. Теперь же уроки слили в пары, пара длилась час сорок пять, и процессор загружался по полной даже у Альфы. Что было хорошо и правильно: скучать на уроках – это даром терять время, которого и так не хватает.
Бывшие бешки после первого же звонка с первого же урока начали было кряхтеть
Гремлина зовут Гремлином даже коллеги-преподаватели. Мало того, он никогда и никому не представляется настоящим именем, то есть предпочитает не представляться в принципе. Имеется большая вероятность, что его имени не знает вообще никто. С его братом-близнецом, Интригалом (преподает математику), совершенно та же история. –