Муки науки: ученый и власть, ученый и деньги, ученый и мораль. Л. С. КлейнЧитать онлайн книгу.
некоторые вещи изготовляют и животные (соты, муравейники, гнезда птиц, плотины бобров). Ставился в антропологии вопрос и о культуре животных. Но животные мастерят свои поделки на основе врожденных программ, наследуемых генетически, а научение (действие условных рефлексов) занимает у них мало места и остается неосмысленным, не переводится в систему символов – язык.
Поскольку определение культуры общее, оно должно относиться ко всему человечеству, ко всем его стадиям развития, и отличать его от животной стадии. Совершенно определенно культура, по крайней мере материальная, была и у кроманьонцев сорокатысячелетней давности, и у неандертальцев сто тысяч лет назад (стандартные орудия, составлявшие основу жизни, даже погребения, то есть представление о потустороннем мире). Ашельские ручные рубила, очень по-своему совершенные, выделывал и гейдельбергский человек (палеоантроп) около полумиллиона лет тому назад. Внешне он гораздо больше напоминал обезьяну, чем неандерталец. Нет никаких данных в пользу того, что у него была вера в высшее существо. Язык у него, по современным данным, уже был, но весьма примитивный, вряд ли пригодный для формулирования системы ценностей и норм поведения. Скорее для конкретных сигнальных сообщений и кратких описаний в складывающихся ситуациях.
Для недоумевающих сразу же отмечу, что наличие речи у всех этих людей исследуется по слепкам черепов (характер мозговых центров), конфигурации гортани (судя по костным остаткам), геному (наличие соответствующих генов) и т. п.
Система ценностей у людей этого типа, конечно, была, но интуитивная, неосмысленная, невыраженная в словах. Но такая система ценностей есть и у животных – ценность своей жизни, своего образа кормления и территории обитания, ценность своих детенышей, своего стада. Осмысленной системы ценностей у них не было. А культура была.
В определении, даваемом разработчиками Администрации Президента, культура сводится к «системе ценностей и норм поведения», «закрепленной» в наследии, к некоему жесткому кодексу, который выработан коллективом и навязан всем его членам неукоснительно. Такая культура, конечно, легко управляема государственной администрацией и очень ей мила. А культура не такова.
Поэтому я предпочитаю определение культуры более общее, основанное на понимании информационных процессов в обществе и характере программирования индивидуального поведения. С этой точки зрения, культура – это пластичная и многозначная, фиксированная в нормах программа деятельности индивидов, формируемая, хранимая, накапливаемая и передаваемая обществом негенетически (обучением, воспитанием) на основе общественной практики. Она уделяется обществом каждому своему члену (энкультурация), мягко рекомендуется и гибко детерминирует индивидуальное поведение.
В нацеленности на индивида, в пластичности и многозначности, в гибкости детерминации – существенная особенность культуры. Без нее культуры нет, а есть казарменная дисциплина, в каких-то ситуациях необходимая,