Генералиссимус. Владимир КарповЧитать онлайн книгу.
их больше не считает.
Зиновьев, так же как и Троцкий, претендовал на роль вождя партии. До революции ставил себя рядом, наравне с Лениным, а когда в 1919 году был избран председателем Исполкома Коминтерна, то неоднократно пытался показать себя вождем в мировом масштабе. Давал Ленину разные поручения Исполкома Коминтерна и подчеркивал свою независимость, противопоставляя себя партии.
Что касается Каменева, то Ленин считал, что и этот претендент, несмотря на свои незаурядные способности и организаторский талант, на высший пост в партии не подходит. В острый момент борьбы может поступиться своими принципами, заколебаться и стать штрейкбрехером. «Октябрьский эпизод Зиновьева и Каменева, – писал Ленин, – конечно, не является случайностью».
После революции Каменев снова вошел в доверие, Ленин в последние годы своей работы поручал ему ряд ответственных заданий. Однако это был человек, однажды уже запятнавший себя, поэтому Ленин не мог доверить ему продолжить свое дело.
Таким образом, среди членов Политбюро не было человека, кроме Сталина, на которого Ленин мог бы положиться и передать ему роль вождя партии. Были молодые члены ЦК партии, выделявшиеся своими способностями и энергией, но их Ленин не рассматривал как своих преемников, оставляя для них эту возможность в будущем. В «Письме к съезду» он продиктовал:
«Из молодых членов ЦК хочу сказать несколько слов о Бухарине и Пятакове. Это, по-моему, самые выдающиеся силы (из самых молодых сил), и относительно их надо иметь в виду следующее: Бухарин ценнейший и крупнейший теоретик партии, он также законно считается любимцем всей партии, но его теоретические воззрения с очень большими сомнениями могут быть отнесены к вполне марксистским, ибо в нем есть нечто схоластическое (он никогда не учился и, думаю, никогда не понимал диалектики).
Затем Пятаков – человек, несомненно, выдающихся способностей, но слишком увлекающийся администраторством и администраторской стороной дела, чтобы на него можно было положиться в серьезном политическом вопросе.
Конечно, и то и другое замечание делаются мной лишь для настоящего времени в предположении, что эти выдающиеся и преданные работники не найдут случая пополнить свои знания и изменить своей «односторонности»…
Такие суждения, возможно, объяснялись довольно узким составом членов ЦК (всего полтора десятка), которые окружали Ленина. Малочисленность ЦК являлась одной из слабых сторон тогдашнего партийного руководства. Несколько позже Ленин отмечал эту слабость, даже предлагал увеличить состав ЦК до 100 человек, а ЦКК – до нескольких сотен, но это было уже в 1922 году, когда Ленин был прикован к постели и не мог оказать должного влияния на подбор и расстановку кадров.
Ленин стремился обеспечить преемственность своего дела и незыблемость революционных идей коммунизма, оградить свое учение от извращений и ревизии. А прямая угроза этому исходила прежде всего со стороны Троцкого и недалеко отставших от него Каменева,