100 великих свадеб. Елена ПрокофьеваЧитать онлайн книгу.
мужчину Марфа Васильевна вряд ли успела: сразу после свадьбы она слегла и уже не вставала. Она скончалась 13 ноября. «И толико быша за ним царица Марфа две недели и преставися…» Царь и сам заявлял, что девство своей жены он не порушил, потому брак их не может считаться действительным и он имеет право жениться еще раз. Конечно, Иван Васильевич мог и солгать, чтобы получить разрешение на новую женитьбу, но в данном случае, скорее всего, он говорил правду. Уж очень плоха была молодая царица, за ней требовался круглосуточный уход, умирала она в мучениях, – не до плотских тут уж было утех.
Царь провел следствие. Сначала заподозрил тех бояр, которые хотели за него своих дочек выдать, но после допроса слуг, приставленных к Марфе Собакиной, выяснилась печальная правда: мать девушки передала ей зелье, купленное у колдуньи, которое должно было способствовать чадородию! Марфа покорно зелье выпила, и с этого дня начала умирать. В бешенстве от этого открытия, Иван Грозный расправился и со слугой, передавшим зелье, и со всеми родственниками несчастной Марфы.
Поскольку третий брак его физически не состоялся, царь имел право повторить опыт и вскорости женился на Анне Колтовской, которая тоже участвовала в смотринах и тоже ему понравилась… И которую он три года спустя заточил в Тихвинский монастырь.
Король Генрих Наваррский и принцесса Маргарита Валуа
Их свадьбу называют «кровавой» – из-за того, что она стала прелюдией к событию куда более значительному для истории Франции, чем очередная королевская свадьба: к Варфоломеевской ночи, во время которой католики едва ли не поголовно вырезали прибывших на свадебные торжества гугенотов… Впрочем, даже если бы не случилось кровопролития, все равно эта свадьба осталась бы в истории как великая: впервые католическая принцесса венчалась с юным королем, принадлежавшим к реформатской церкви, представителей которой во Франции называли гугенотами.
Принцесса Маргарита Валуа, дочь Генриха II и Екатерины Медичи, считалась красавицей: единственным недостатком ее фигуры был выпирающий живот. Его скрывал корсет и пышные юбки, но когда обнаженная Марго должна была предстать перед любовником, она всегда ложилась прежде, чем мужчина мог ее увидеть: когда она лежала, этот единственный недостаток исчезал. Зато черные шелковые простыни на ее постели подчеркивали ослепительную белизну кожи, и особо галантные любовники часто сравнивали Маргариту Наваррскую с восхитительной жемчужиной, сияющей и округлой, покоющейся в черной раковине: ведь «маргарита» переводится как «жемчужина»! Ее так и называли – «жемчужина Валуа».
Из всех детей Екатерины Медичи именно она была самой строптивой. И как утверждали современники, ей не раз пришлось терпеть от матери побои. Да, Екатерина Медичи, подобно какой-нибудь простолюдинке, могла отвесить затрещину как собственной дочери, так и любой из фрейлин.
Марго – так ее называли в семье