Чужак. Симона ВиларЧитать онлайн книгу.
стемнело, терем посадника опять наполнился шумом, движением, светом огней. Мимо окошка Карины от хозяйственных дворов катили бочонки, несли освежеванные туши, бегала челядь с какими-то горшками, бадейками. Уный, обязанный провести Карину, куда-то запропастился, она подождала и пошла сама. Добравшись по переходам до гудевшей ульем гридницы, несколько оробела. Стояла в сторонке, наблюдая, как во дворе перед крыльцом собрались люди, наблюдают бой на кулаках. Двое голых по пояс мужиков бились люто, кровью харкали, падали, поднимались, сплевывая на устилавший двор песок. Зрители галдели. Карина поняла, что один из бившихся был киевлянином, другой из местных. Видела, как горячатся зрители, криками своего подбадривают. Узнала среди толпы десятника Дубило, злого, яростного, переругивавшегося с дружинниками из Киева.
Тут Карину отвлек появившийся как из-под земли уный.
– Прости, хозяйка, что припозднился. Сестру я к самому Диру водил.
И повел по сходням в гридницу, пробирался среди вопящих, а сам все что-то твердил, что еле добился для сестры милости быть князем замеченной, надеется теперь, что замолвит девка за брата словечко, чтобы Дир его с собой взял.
Карина до сих пор так и не видела погубителя своей родни Дира. Взглянуть на него было любопытно, но и оторопь брала. А еще думалось, что и Торир где-то здесь. Ведь не зря же ей велено на пир идти.
В помещении гридницы было дымно, пахло горелым жиром, людским духом, соленьями. Метался свет факелов. Среди расставленных вдоль стен длинных столов она увидела скачущих скоморохов, услышала звон бубнов, смех, голоса. Карина сразу отметила, что лучшие места за верхним столом отданы гостям. Но самое главное место, между посадником и Олафом, пустовало. Олаф – огромный, светлоусый, беловолосый, так и зыркал вокруг единственным глазом. Судислав же смотрелся потерянным. Видно было, что посадник уже изрядно пьян, соболья шапка на затылок съехала, рыжего шелка рубаха расстегнута едва не до пупа, на заросшей седой шерстью груди покоится дорогая гривна[53].
Тут Судислав заметил стоявшую в дверях Карину, заерзал на месте. Потом сделал знак, указывая в сторону. Она поняла, пошла туда, где за отдельным столом сидели жены и дочери боярские. По знаку Ясномиры женщины потеснились. Карина отметила, что большинству из них, принарядившимся, разрумянившимся от еды и возлияний, нравилось сидеть тут. Они посмеивались, перемигивались с гостями. Какая-то толстая купчиха в сверкающей бисером кике налила Карине полный ковш браги, подвинула блюдо с кулебякой.
– Ешь, угощайся, красавица. Все веселятся, и нам любо. А мне сегодня радость особая: дочь я за киевлянина просватала. Обещался, как вскроется Днепр, прислать за невестой ладью-насаду.
Скоморохи кувыркались, плясали, пели:
Ой, гуляй, гуляй, гуляй. Ешь от пуза, выпивай.
Дед по жбанчик. Отрок по стаканчику,
Молодец ковшою, Девка нагишом…
Баба меду подлил , Песня по кругу пошла.
Ой, гуляй, гуляй, гуляй…
Карина наконец заметила знакомого
Гривна – золотое нашейное украшение; также считалась и денежной единицей на Руси но времена, когда не чеканили своей монеты.