Прикосновение. Клэр НортЧитать онлайн книгу.
стала дожидаться разрешения войти.
Узкая кровать, стол, стул, раковина умывальника. Зеркало из пластика, накрепко привинченное к стене. Окно с решеткой, выходившее на запад в сторону деревьев, покрытых остатками облетевших к зиме красных листьев.
– Хорст, – сказала матрона на своем скверном английском. – Ты только погляди, кто вернулся!
Хорст Гюблер поднялся с единственного в комнате стула, отложил в сторону книгу – какой-то изрядно потрепанный дешевый детектив – и посмотрел на меня. Потом протянул руку с кривыми пальцами и сказал, заикаясь:
– Р-р-рад с ва-вами познакомиться.
– Ты должен помнить мистера Койла, – упрекнула его матрона. – Он ведь приезжал к тебе всего пять недель назад.
– Да, да, конечно.
Мистер Койл не мог не приезжать. Раз матрона так говорит, значит, приезжал.
– Я на-надеялся… – Он снова запнулся на слове, но потом его взгляд приобрел неожиданную уверенность в себе, и он закончил фразу: – Что вы из посольства.
– Ах, Хорст, Хорст… – Печального покачивания головы матроны оказалось достаточно, чтобы взгляд Гюблера снова уперся в пол. – Мы ведь уже все с тобой обсудили.
– Да, сестра.
– А мистер Гюблер, как видно, все еще не может запомнить простых вещей, верно?
– Да, сестра.
Она повернулась ко мне, хотя ее слова словно предназначались для более широкой аудитории:
– Это типично для пациентов с такого рода психическими расстройствами – казаться совершенно нормальными при встрече, но почти сразу впадать в амнезию. Навязчивая идея мистера Гюблера – вера в одержимость дьяволом – достаточно хорошо изучена медициной и, к счастью, на Западе теперь распространена значительно меньше, чем прежде. – Она радостно просияла, и из глубин ее обширной груди даже донесся легкий смешок, чтобы усилить эффект сказанного. – Сейчас дела уже обстоят намного лучше. Так мы считаем.
Я рассмеялась, потому что рассмеялась она, а потом всмотрелась в Гюблера, который стоял совершенно неподвижно с опущенной головой и сложенными впереди руками, но ничего не говорил. Потом он сел на край постели и вцепился в нее, словно боясь в любой момент упасть.
Когда матрона вышла, я закрыла дверь и села на стул напротив Гюблера, изучая его лицо. Как ни странно, но оно казалось незнакомым. А ведь прежде я неделями видела его в зеркалах, отпустила на нем неопрятную бородку, которая скорее размывала, чем подчеркивала его черты. И все же, даже когда я царапала это лицо в наказание, стараясь низвести Хорста Гюблера до животного состояния, я замечала остатки гордости в его глазах, кривую усмешку на губах, стереть которую, казалось, не способно ничто. Я так долго видела перед собой отражение этого лица, что стала его ненавидеть. Главным образом за то, что, вопреки моим неустанным усилиям унизить этого человека, в нем все равно то и дело проглядывала наглая дерзость того, кому слишком многое сошло с рук. Но теперь с этим было покончено.
Я