Тени. Книга 2. Что, если у каждого есть второй шанс?. Валя ШопороваЧитать онлайн книгу.
может стерпеть всё. Стерпеть, а после положить голову Хенси к себе на колени, или самому лечь к ней, и долго-долго говорить, что всё будет хорошо, а потом просто молчать. Это были те самые редкостные, ценные моменты, когда тишина и молчание бывали целительны. Порой, оказавшись в этом уютном коконе, Хенси даже плакала. Плакала, словно маленькая обиженная и напуганная девочка.
Хенси особенно запомнила один такой момент. В её крови, верно, было промилле на целый взвод. Она была пьяна, как говорят – в дрова, в стельку и так далее, Себастьяну привычно прилетело крепких слов, которых он совершенно не заслуживал. Но он не обиделся. Он дождался, когда девушка чуть остынет – трогать её в разгорячённом виде было чревато увечьями, да и всякому нужно выговориться, «выпустить пар» – а потом просто обнял, погладил по спине, что-то прошептал, Хенси даже не расслышала, что пытался ей сказать парень. После он положил её к себе на колени, долго-долго разговаривал с ней, хотя назвать это разговором можно было с натяжкой – Хенси была слишком пьяна, чтобы нормально вести диалог, а потом… Потом она просто расплакалась – глупо, слабо и так искренне, так по-настоящему. Себастьян не игнорировал её слёз, но и не подчёркивал их, он просто вёл себя так, словно это естественно и нормально – порой быть слабым и «не в форме», чем, по сути, такое состояние и является.
Девушка запомнила, как она тогда лепетала что-то, всё быстрее и быстрее, как цеплялась за ткань его джинсов, которые ему были извечно велики, словно они могли стать тем самым спасением, что не позволит ей улететь в бездну ледяного космоса. Она помнила, как промочила тёмную ткань слезами, слюной и соплями – она никогда не умела красиво плакать. Она помнила…
Хенси рассказывала ему раз за разом свою историю, свою боль и страх, свой ужас и отвращение к жизни, к людям, но, более всего, к самой себе. Она делилась той темнотой и грязью, выплёскивала её, словно веря – хотя она не верила – что так станет проще. И она оказалась права.
Она оказалась права, что легче ей не стало. Эта боль, эта гниль была подобна раку, подобно хитрой суке шизофрении, которая делает вид, что отступила, но бьёт рецидивом, словно обухом по голове, в самый неожиданный момент.
И момент этот, как это обычно бывает, настал тогда, когда никто не мог и подумать, помыслить о нём. День рождения, всего одного слова, ставшего подписью под приговором, спусковым крючком хватило, чтобы псевдобог в груди Хенси проснулся, отряхнулся от пыли и пепла и взялся за горло парня, ломая его жизни хребет.
Вот и вся история счастливого и, казалось, удовлетворяющего всех сосуществования под одной крышей, на одной территории, с одной бедой на двоих. Одна боль на двоих, одна внутренняя грязь, от которой никогда не отмыться, но Себастьян пытался, пусть не стать вновь «чистым», но жить с этим, у него получалось. А Хенси, в свою очередь, не только не пыталась отмыть свою душу, но даже упивалась этой чернью, наслаждалась, если так можно сказать. Она просто не умела,