Иуды и простаки. Владимир БушинЧитать онлайн книгу.
очереди?
Тут же забавненькая байка и обо мне лично: «После войны в Литературном институте преподавал профессор Павел Иванович Новицкий, старый большевик и одновременно(!) интеллигент… Шло партийное собрание. На трибуне студент Владимир Бушин.
Он говорил о бдительности и о том, что она у нас не на должной высоте. На кафедре марксизма-ленинизма, говорил он, висит портрет Ленина. Но это не портрет Ильича. Это портрет артиста Штрауха в гриме Ленина. Вот до чего может доходить близорукость.
И вдруг из зала раздался хорошо поставленный бас Новицкого:
– Вы это говорите потому, что думаете, будто Штраух еврей. А он не еврей.
Бушин сбился, растерялся.
– Нет, – ответил он, – я говорю не потому, что так думаю…
Потом помолчал и спросил Новицкого:
– А что, Штраух действительно не врей?
Зал, как говорится, лег».
Истории этой, судя по рассказу Ваншенкина, полвека с лишним. И едва ли 80-летний стихотворец будет настаивать, что именно так в точности все и было, что зал, как говорится, лег и долго не мог подняться и т. п. Но даже теперь не могу не заметить вот что. Во-первых, если бы на кафедре марксизма, допустим, была развернута фотовыставка «Образ В. И. Ленина в советском кино», то среди других фотографий, конечно, могла, должна бы висеть и фотография Штрауха в роли Ленина. Но если она красовалась в кабинете одна, то это явная нелепость, несуразица, на что, конечно же, следовало обратить внимание. Во-вторых, откуда Новицкий знал, что я думал, т. е. имел в виду не эту нелепость, а еврейскую подоплеку? В-третьих, Костя, такой мракобес, каким ты меня изображаешь, не мог и мысли допустить, что роль вождя мирового пролетариата после русского Бориса Васильевича Щукина доверили играть еврею. Иначе говоря, я просто не задумывался, кто по национальности Максим Максимович Штраух, как не задумывался и о том, кто по национальности ты, Костя. Но если бы меня тогда спросили, я бы ответил: «Штраух? Конечно, русский. Может быть, из давным-давно обрусевших немцев. Ваншенкин? Русак! Из перерусских русский. Не случайно и женился на Инне Гофф». Наконец, прочитав твою байку в «Литгазете», мне позвонил мой старый товарищ по Литинституту М. Ш. и сказал: «Кафедра марксизма у нас, конечно, была, но своего кабинета она не имела. Где же висела фотография Штрауха в роли Ленина?» Мы посмеялись… От первого щелка отшибло память у старика…
А может ли Сарнов назвать конкретных людей, ставших жертвами зверского советского антисемитизма? Конечно! Вот, говорит, хотя бы мой друг Гриша Свирский. Он писал: «Меня не утвердили в должности члена редколлегии литературного журнала, потому что я еврей». Что ж, в принципе это могло быть. Один такой факт мне тоже известен достоверно. В 70-х годах в «Литгазете» работал М. Синельников. Его должность предполагала членство в редколлегии, но Александр Чаковский, тогда главный редактор газеты, пообещав через какой-то срок ввести Синельникова в редколлегию, что-то тянул время, и прошли все сроки. Тогда Миша поставил вопрос ребром: или редколлегия, или я ухожу.