Принцип жизни полковника Гурова (сборник). Николай ЛеоновЧитать онлайн книгу.
что это скорее всего семья Самойловых – женщина на снимке, безусловно, была Людмилой.
«Красивая пара… – отметил он про себя и тут же с сожалением добавил: – Была!..»
Теперь их ребятишки остались полными сиротами. Что же там за дьявольщина творится, в этом Мокрове? Когда Гуров года три назад проводил расследование в Журавске, в Мокрове ему побывать не довелось. Но уже тогда просачивалась информация о том, что обстановка в этом райцентре весьма и весьма неблагополучна. Впрочем, много ли в России райцентров со здоровой социальной и криминальной обстановкой?
Закончив свою работу, Дроздов накрыл умершую простыней и дал знак санитарам, чтобы те ее выносили. Остаток исследований – вскрытие и тому подобное – следовало проводить уже в морге. Снимая перчатки, судмедэксперт Главка бесцветным голосом доложил, что скорее всего смерть наступила в результате инъекции сильнодействующего токсина. Яд был введен в верхнюю часть ягодицы – Дроздову удалось найти место вхождения в кожу инъекционной иглы.
– Отдам в лабораторию пробы крови и тканевых жидкостей, – сообщил он. – Но уже сейчас могу сказать, что был, видимо, использован яд аттиталин или его аналог.
Лев припомнил, что аттиталин относится к группе особо сильных токсинов, разработанных для западных спецслужб. Его особенностью было то, что после наступления смерти убитого им организма токсин распадался на некие вполне нейтральные пептиды, поэтому доказать его использование почти невозможно.
Поручив Дроздову тщательнейшим образом провести всю положенную экспертную работу, Гуров побеседовал со свидетелями убийства, которые оказались вахтовиками, работавшими на столичных стройках. Впрочем, узнать от них он смог немногое. Парни уже миновали дверь, когда сзади раздался негромкий вскрик: «Помогите!» – после чего шедшая за ними женщина покачнулась и начала падать ниц, успев схватиться за рукав одного из них.
– Мы вначале подумали, что у нее просто прихватило сердце, – повествовал тот, что постарше, назвавшийся Григорием. – Стали ее поднимать, а она уже не дышит. Мы подняли шум, прибежал капитан, и с ним втроем отнесли ее сюда, в медчасть.
Подозрительных людей в вокзальной толчее они не заметили, да и не ставили перед собой такой задачи – кто бы мог подумать, что, по сути, у них на глазах кто-то совершил убийство?! Взяв их координаты и номера телефонов, Лев отправился в вокзальный полицейский «пикет», чтобы там побеседовать с проводницей седьмого вагона. Ею оказалась крупная пожилая женщина с озабоченным выражением лица. Пассажирку с тридцать четвертого места она вспомнила сразу же. Но чего-то необычного или подозрительного, связанного с ней, припомнить не могла. По ее словам, эта женщина вела себя очень тихо, ни с кем в разговоры не вступала и выглядела глубоко несчастной.
– По всему ее виду я сразу поняла: беда у нее, очень большая беда… Но в душу лезть не стала – за свою жизнь столько всякого повидала! И уже знаю, что иному человеку надо просто дать побыть наедине с самим собой, чтобы пережить