Книги про волшебников и волшебство. Кристина ВыборноваЧитать онлайн книгу.
восхищённо сказал самому себе скрипач и взял в руки скрипку.
Мелодия взлетела вслед за Снегирём. В ней были – и звон дождей, и шум ветра, и плеск ручьёв, и свист вьюги… Казалось, было слышно, как стонали деревья и шептались травы. О, волшебная мелодия скрипки! Она напоила свежестью души, одарила радостью сердца, оживила всё кругом!.. Певец и музыкант вместе пели гимн земле и солнцу!
Снегирь вдруг почувствовал, что его неодолимо тянет вниз – к ромашковому лугу, и только коснулся земли – в один миг стал человеком! Он с тоской поглядел в небо, но, ободрённый улыбкой скрипача, шагнул ему навстречу.
Так они встретились – Певец и Скрипач – и пошли вдвоём по дорогам, деля кусок хлеба и медный грош, щедро отдавая людям своё богатство – музыку. Они пели колыбельные песни детям, хвалу отважным, серенады влюблённым. Старым людям пели песни их молодости, больным и несчастным – мелодии, приносящие силу и надежду. Так и жили.
Они не дрожали перед сильными мира сего. За это одни их любили, другие боялись: даже однажды пытались убить, но друзей защищала волшебная мелодия скрипки.
Глава третья
История Антона
Пока Снегирю снилось небо, скрипач видел во сне своё детство… Антон не помнил себя малышом, забыл, кто – мать, кто – отец, даже не знал их имён… Лишь чей-то прекрасный женский голос над его колыбелью эхом жил в его сердце…
На шестках сидят в ночи
Удалые скрипачи.
Держат тонкие смычки
Крошки малые – сверчки.
А смычки – блестящие!
Прямо – настоящие!
А смычки – от ёлки
Тонкие иголки…
Вот и всё, что осталось от раннего детства, если не считать медальона на серебряной цепочке. На нём была выбита одна-единственная буква «N» в виде двух ноток. Но что означала эта буква – Антон не знал. Иногда даже казалось, что медальон ему повесили в Приюте, как ребёнку без имени. Мальчик N – мальчик-Никто!..
О, Антон хорошо помнил своё приютское детство! Странное было заведение! Помнил, высохших от злости, дам, путавших указку с тростью и называвших себя учительницами. Помнил злобных ключников со связкой тяжёлых ключей от карцера и подвала, мнивших себя воспитателями. Вспоминал толстых неповоротливых воровок с полными кошёлками мяса и овощей, считающихся поварами. Да ещё лысого картёжника, проигравшего почти всё казённое имущество – от колченогих парт до штопаных простыней, у которого была должность Инспектора Приюта!.. И все они, не имея никогда своих детей, дружно взялись за воспитание, поучение, наказание детей чужих, будучи абсолютно уверены, что главное в педагогике – это страх и боль. И совершенно не подозревали, что рядом живут Любовь, Доброта и Достоинство. Много раз стучались те в приют – то летним дождём, то пением соловья, то солнечным зайчиком. Но его двери были наглухо закрыты перед ними, а если и открывались, то лишь затем, чтобы обречь новых несчастных мальчишек и девчонок на живое погребение.
И всё же дети убегали. Кто постарше – навсегда, а ребятня – всего на денёк-другой. Через подкоп в задней стене, выходящей к оврагу,