Слова сияния. Брендон СандерсонЧитать онлайн книгу.
еще два глифа, прямо под «свободой». Во время работы она еще раз объяснила, что татуировка будет болеть много дней и Хобберу придется за ней ухаживать.
Хоббер принял новые татуировки с улыбкой до ушей. Чистая глупость – но остальные согласно кивали и хлопали его по руке. Как только с Хоббером было покончено, его место быстренько занял Шрам и нетерпеливо потребовал такой же полный набор татуировок.
Каладин отступил, скрестив руки на груди и качая головой. За стенами палатки кипел рынок. «Военный лагерь» на самом деле был городом, выстроенным внутри похожего на громадный кратер скалистого хребта. Продолжительная война на Расколотых равнинах привлекла торговцев всех мастей, вместе с ремесленниками и людьми искусства. Многие приехали целыми семьями, прихватив детей.
Стоявший поблизости Моаш с обеспокоенным лицом наблюдал за татуировщицей. Он был не единственным в мостовом расчете, у кого не имелось рабского клейма. У Тефта тоже его не было. Они стали мостовиками, не сделавшись прежде рабами. Такое в лагере Садеаса случалось часто – отправить на мосты могли в наказание за самые разные проступки.
– У кого нет рабского клейма, – громко сказал Каладин, обращаясь ко всем, – тому татуировка не нужна. Он по-прежнему один из нас.
– Нет, – возразил Камень. – Я получить эту штуку.
Он настоял на том, чтобы занять место Шрама и сделать себе такую же татуировку на лбу, хотя клейма у него не было. И в самом деле, все остальные без рабской отметины – включая Бельда и Тефта – в свой черед сели и обзавелись такими же знаками на лбу.
Только Моаш воздержался, и татуировку ему сделали на плече. Вот и хорошо. В отличие от большинства, ему не придется расхаживать со свидетельством бывшего рабства на лице.
Моаш встал, и его место занял другой. Человек с черно-красной кожей, покрытой разводами, как мрамор. В Четвертом мосту у всех были разные истории, но Шен представлял собой нечто особенное. Он был паршуном.
– Я не могу сделать ему татуировку, – сказала художница. – Он собственность.
Каладин открыл рот, чтобы возразить, но его опередили другие мостовики.
– Его освободили, как и нас, – заявил Тефт.
– Он из нашего отряда, – добавил Хоббер. – Сделай ему татуировку или не получишь ни сферы ни от одного из нас. – Сказав это, он покраснел и бросил взгляд на Каладина, которому предстояло заплатить за всех, используя сферы, полученные от Далинара Холина.
За паршуна вступились и другие – в конце концов татуировщица вздохнула и сдалась. Она подтянула ближе табурет и принялась трудиться над лбом Шена.
– Ее и видно не будет… – ворчала она, хотя кожа Сигзила была почти такой же темной, как у Шена, и на ней татуировка была вполне различима.
Наконец Шен посмотрелся в зеркало и встал. Глянул на Каладина, кивнул. Паршун мало разговаривал, и Каладин не знал, что о нем думать. Вообще-то, про него нетрудно было забыть, поскольку он обычно молчаливо тащился где-то в задних рядах отряда мостовиков. Он был словно невидимка.