Высшая справедливость. Александр ТамониковЧитать онлайн книгу.
но его буквально на полуслове остановил Кауров:
– Не надо, Костя! Ничего не надо. Я знаю, что ты здесь ни при чем… Потом поговорим. Мне нужно время! Все!
Купив водки, Каракурт закрылся в номере. Однако утром он опять был спокоен, выдержан, как прежде. Чувствовалось, что Кауров готов к любым действиям, любому исходу операции. Лишь глаза его были печальны…
В обед состоялись похороны. На них присутствовала и вся семья Лобановых. Ритуал погребения проводился под наблюдением и прикрытием «спецов» Службы. Посторонних лиц вокруг обнаружено не было. Тележурналисты «Криминала» сделали репортаж, рассказав о варварском и необъяснимом убийстве. Семью Лобановых сняли одним кадром, чтобы затем, в вечернем эфире, показать на всю страну живыми и невредимыми. Убийцам предоставлялась возможность убедиться, что они совершили промах. Съемки, естественно, курировались руководством «Виртуса».
На утро следующего дня в кабинете заместителя директора Службы собрались Феликс, Кауров и Лобанов.
Пришел ответ на запрос из колонии, где последние годы отбывал свой срок Али Комолов. Из него следовало, что Комолов вел замкнутый образ жизни. Только иногда общался с авторитетом зоны, но в состав преступной элиты не входил, предпочитая оставаться «одним на льдине». С ним, правда, считались, учитывая его силу и нрав.
На зоне Али заслужил репутацию очень жестокого, опасного и коварного человека. Комолов приблизил к себе некоего Михаила Тукина, которого полностью подчинил своей воле. «Шестеркой», однако, Тукин не стал, а являлся помощником Али. Их сближало и то, что Тукин, по прозвищу Тура, тоже был осужден к смертной казни, но введенный мораторий и пересмотр дела привели его в ту же зону, в тот же отряд. Они и освободились практически одновременно, с разницей в несколько недель. Интересен был и тот факт, что Комолов постоянно получал с воли приличный «грев». Родственники не забывали своего выродка. Деньги водились у него всегда, и, по данным администрации, деньги немалые. По запросу были высланы и последние, сделанные накануне освобождения фотографии Комолова и Тукина.
Костя внимательно посмотрел на снимки.
– Изменился, волчара, – сделал вывод Лобанов, оценивая внешность Комолова, которого когда-то видел почти пацаном, да и неудивительно. Сколько времени прошло! Но черты лица, пожалуй, прежние, только несколько шрамов, залысина и еще взгляд тот же. Хищный, безжалостный, змеиный…
Передал фотографию Каурову. Стас надолго впился взглядом в изображение подонка, убившего его семью. Желваки играли на его скулах.
– Ну что же, Али, – наконец тихо проговорил Каракурт, – теперь, значит, мы друг против друга. «Кровники» мы. И скоро ты узнаешь все муки медленной смерти. Не дам я тебе сдохнуть быстро, на дам! Клянусь памятью!
– Стас! Ты чего там шепчешь? – спросил Феликс.
– Да вот обещаю этому волку пасть разорвать!
– Запомнил? Про Комолова понятно. Я о подельнике его спрашиваю?
– Запомнил!
– Сделаем копии