Акулы из стали. Аврал (сборник). Эдуард ОвечкинЧитать онлайн книгу.
на флот! А если война?!
– А если война, то я в тапочках в штурманской рубке воевать буду!
Это первая и самая травмоопасная стадия весны. А вторая это когда уже и ночью не замерзает, и вот эта вот смесь снега, льда, воды и разбившихся надежд под ногами постоянно. Ну как «под ногами» – по колено, в общем-то. И в чём бы ты ни ходил на ногах, постоянно ноги мокрые, холодные, а когда снимаешь носки – пальцы такие, знаете, бледные, морщинистые и мягкие.
Третья стадия (если, конечно, ты пережил эти первые две) – когда начинает появляться Земля. И нет, я не ошибся, написав это слово с большой буквы, потому что не совсем начинаешь понимать, на какой планете ты находишься к концу полярной зимы. Ну, ты же помнишь, что учил в школе вот всякие эти времена года, розы ветров и субтропические пояса, а тут всё вокруг белое всегда, темно и дует в рожу постоянно. Не, ну это Юпитер, значит, или Плутон, но никак не Земля же! А потом она появляется. Она чёрная, жирная и мокрая, но она не тает, если взять её в руки, и не скользит, если, конечно, по ней не скользить. Она выступает полосками вдоль троп, дорог и пешеходных переходов, и все начинают по ней немедленно ходить. Не думаю, что намеренно, а, наверное, на каком-то подсознательном уровне все выстраиваются цепочками и начинают прыгать с проталины на проталину: и военные, и дети, и женщины с сапогами в пакетах, и даже бродячие собаки.
Вот как раз в этот третий период этого времени года я и познакомился с нашим новым командиром роты охраны. А вы, может быть, и не знаете, но подводников в восемнадцатой дивизии охраняли специально обученные люди, морские пехотинцы, потому как подводник – он же только в море грозный витязь, а на берегу способен только нюхать ромашки, пялиться на баб и через эти обстоятельства абсолютно беззащитен.
Сменился я с наряда и брёл на родной пароход по кривой дороге вдоль залива. Конечно, мне хотелось домой, но нужно было на корабль, поэтому настроение было не ахти, а в руках у меня была банка тушёнки, которой меня наградил начальник камбуза за образцовое несение вахты. Ступаю я себе осторожненько по тонкой чёрной полоске, старательно обходя снежно-водо-ледяную смесь, как нагоняет меня бешено несущийся из дивизии УАЗик и на всех парах обдаёт меня брызгами этого говна.
– Ах ты, сука! – кричу я вслед этому УАЗику и швыряю ему в спину банку тушёнки от избытка душевных чувств. И именно, видимо, от них попадаю ему аккурат в заднее стекло и выбиваю его на хуй, то есть совсем.
УАЗик резко тормозит и оттуда выскакивает старый капитан с красными погонами. Ну, лет тридцать ему, наверное, может тридцать три с виду, но по меркам подводного флота это очень старый капитан.
– Капитан! Ты чё?! – орёт он мне.
– Это ты капитан! – ору я ему в ответ. – А я капитан-лейтенант!
– На хуй ты мне стекло выбил?!
– А на хуй ты меня обрызгал?! Посмотри теперь на мою шинель! Что за пошлые серые капли пресного вкуса на ней, не подскажешь?!
– Бля, ну да, – успокоился капитан, – это я хуй знает, как получилось. Ты это, извини, капитан!
– Капитан-лейтенант,