Его Величество Государь Николай II. Последнее Царствование глазами очевидца. Николай ПавловЧитать онлайн книгу.
движения, веря в порядочность общества и стойкость народа…
Государь полон желанием благоденствия народа, идет навстречу культурным начинаниям своих министров и общества и щадит, и прощает ошибки.
Правда, сельское население при общине и при отсутствии всякого кредита хиреет. Правда – в среде народа не существует трудоспособного среднего сословия, и отсутствие технических сил трудовой интеллигенции дает себя знать на количестве и качестве производства. Правда – покупательная способность народа ничтожна… но Государю глубокомысленно доказывается, что по «финансовым и экономическим законам», а главное, по политическим соображениям – мы иначе уже не можем, как продолжать строить громадное здание modern, капиталистического хозяйства; Государю доказывают, что участие в мировом хозяйстве к тому обязывает… обязывают валюта, биржа, долги, и что к «варварской» системе Николая I вернуться немыслимо. И самодовольный, и малообразованный правящий класс, слепо подчиняясь вожаку Витте, – на деревянных лесах и соломенной подстилке хиреющей деревни, замирающей в общине, – продолжает торопиться достроить храм западного капитализма. Витте имеет за себя всю знать, печать, банки, биржу, тьму иностранцев, все купечество, все еврейство, всю интеллигенцию и все до низу общество, служащее через этого сановника «князю мира сего». Надо удивляться той смехотворной дикой «отчаянности», с которой, наперекор праву, смыслу и стихии, без фундамента, без плана, Витте ведет эту стройку. И все было бы нормально и целесообразно, и необходимо, если бы был план, и в первую очередь было бы сделано все для забытого и пренебреженного сельского хозяйства и бесправного крестьянства. Тогда никакие эксперименты не были бы страшны…
Этого-то главного правящий класс не делает. Фасад европейского образца растет, и, как нелепый, будет сметен первым ветром солдатско-интеллигентского бунта и похоронит под собой строителей. Из-под обломков его Ленин будет за что-то проклинать помогавшую ему бюрократию и буржуазию, а спустя шесть лет мы, русские, любя ходить по краю пропасти, впадаем в другую крайность, мечтая обрасти чертополохом и жить на основе натурального хозяйства…
Время не похоронит историю: ни славного, содеянного когда-то нашими большими государственными людьми, ни многого абсурдного, к которому стремилось современное общество…
Нам известно, что Государь знал все несовершенства и непродуманность политики своих правительств, но Он был бессилен один встать против них. Он все чаще и чаще слышал слова: «Нельзя то и нельзя другое по политическим и международным условиям», – а позже, с введением парламента, принявшего целиком программу Витте и всего радикального общества, всякий отход от этого курса был равносилен перевороту, на который Государь не шел.
Государь избрал другой путь. Призвав Столыпина, Он вверил ему переделать на здоровое начало частного владения весь крестьянский уклад жизни.
Первый Император выказал эту решимость и пошел открыто на