Иван Великий. Первый «Государь всея Руси». Юрий АлексеевЧитать онлайн книгу.
Верейский Михаил и шурин Василий Ярославич, князь Серпуховский. Но этих сил было еще недостаточно. На Каменке, близ Суздаля, великий князь сделал смотр войску в боевых доспехах – не оказалось и тысячи воинов. Ждали подкреплений. До поздней ночи пировал Василий Васильевич со своими двоюродными братьями и боярами. А на рассвете в среду, 7 июля, его разбудила весть, что татары уже переходят Нерль. Облекшись в доспехи, подняв боевые знамена, русские войска по призыву великого князя бросились вперед. Стремясь ударить по татарам на переправе, Василий не стал ждать сбора всех полков. Под Суздальским Ефимьевым монастырем закипела конная битва: полторы тысячи русских против трех с половиной тысяч татар. Русские сначала потеснили татар, но бегство их оказалось притворным. Повернув фронт, они атаковали расстроенные русские ряды. В самой гуще боя «добре мужественно бился» великий князь Василий Васильевич. Многократно раненный, в разбитых доспехах, он был схвачен крепкими вражескими руками… В плен попали и Михаил Андреевич Верейский, и много других русских воинов… Иван Андреевич Можайский, раненный, успел пересесть на другого коня и бежать с поля боя… «А князь Дмитрий Шемяка и не пришел, ни полков своих не прислал»[48], – констатирует летописец… Снова, как под Белевом, угличский князь, самый сильный из внуков Донского, не захотел пролить кровь за Отечество.
Страшная, небывалая беда обрушилась на Русскую землю. Дело было не только в том, что победители «ходив в погоню, много избиша и изграбиша, а села пожгоша, люди иссекоша, и иных в полон поведоша». Самое страшное – в руках врагов, в плену оказался великий князь, глава всей феодальной иерархии, всей политической структуры Русской земли. Такого не было даже при Батые. Взятие в плен главы государственной власти – катастрофа для средневекового общества. Пленный монарх – заложник в руках врагов. Унизительные, тягостные условия мира, огромный выкуп за пленника – логическое продолжение этой беды. В таком же положении оказалась, например, Франция во времена Столетней войны, когда в битве при Пуатье в сентябре 1356 года в руках английского «Черного принца» оказался злополучный король Иоанн Добрый. Но Франция была относительно крепким государством, с сильными традициями королевской власти, со сложившимся аппаратом управления. А для Руси с ее шаткой, зыбкой политической структурой, для страны, раздираемой княжескими усобицами, со всех сторон окруженной беспощадными врагами, пленение великого князя было еще более опасным ударом. Создавалась совершенно новая политическая ситуация с непредсказуемыми, но грозными последствиями. И неудивительно, что, когда гордые «царевичи» прислали на Москву в знак своей победы нательные кресты, снятые с великого князя, в столице «бысть плач велик в рыдания много, не токмо великим княгиням», матери и жене пленного Василия Васильевича, «но и всему христьянству».
Беда редко приходит одна. Ровно через неделю после суздальской катастрофы вспыхнул ночью пожар в Кремле. Не первый раз горела цитадель
ПСРЛ. Т. 25. С. 262–263.