Великая война. Верховные главнокомандующие (сборник). Юрий ДаниловЧитать онлайн книгу.
без которых при работе обойтись невозможно. В завязавшейся с немцами перестрелке два офицера были убиты, a третий, вместе с автомобилем и содержимым в нем, взят в плен. Так именно рисуется в письмах ко мне картина печального эпизода теми, для которых дорога память и доброе имя упомянутых офицеров. Своим нравственным долгом считаю и я предать гласности сообщенный мне рассказ.
К концу августа на фронте Северо-Западных армий уже не было войск западнее линии Белосток – Брест, и, таким образом, роковая опасность, висевшая над армиями этого фронта, быть сдавленными двухсторонним охватом в русской Польше миновала.
Наш вынужденный отход из Галичины и Польши летом 1915 г. вызывал у Верховного главнокомандования естественный вопрос, где же тот наивыгоднейший рубеж, на котором желательно было бы остановить дальнейшее продвижение неприятеля вглубь страны. Казалось, что наиболее удобной и короткой линией для нашего будущего фронта к северу от Полесья представлялась линия к юго-западу от железной дороги Либава – Радзивилишки – Кошедары (например, в южной части по течению реки Дубиссы); затем среднее течение реки Немана (с крепостями Ковна, Гродно и предмостным укреплением у Олиты); далее Беловежская Пуща и крепость Брест-Литовск, которая уже примыкала к верховьям Пинских болот.
На фронте этой линии имелись природой заготовленные для неприятеля препятствия, в виде рек, которые были усилены в некоторых, наиболее важных пунктах, крепостями и долговременными укреплениями. Правда, крепости были в периоде перестройки, но все же представляли известную силу. Правый фланг названного фронта упирался в Либаву, представлявшую передовую базу для нашего минного и подводного флота. Обход же левого фланга заставил бы противника втянуться в лесисто-болотистые пространства Полесья. Наконец, в тылу прилегала, в виде рокадной линии, железная дорога Либава – Вильна – Барановичи, с несколькими ответвлениями в сторону фронта. Но не все оценивали так значение упомянутой линии.
«Отечественная война», – пустил кто-то мысль, быстро привившуюся.
Надо, впрочем, сказать, что сближение наступившей войны с Отечественной носилось вообще в воздухе с самого ее начала. Известные, например, слова Императора Александра I[94] об условиях, при которых мог быть заключен мир с Наполеоном, почти дословно вошли в речь, произнесенную 2 августа 1914 г. его правнуком, после торжественного молебна в Зимнем дворце по случаю открытия военных действий с немцами.
В тот период времени, о котором идет речь, оскорбленное самолюбие русских людей сравнением развертывавшихся событий с обстановкой 1812 г., по-видимому, стремилось вложить в отступление, являвшееся, несомненно, вынужденным, идею какого-то преднамеренного внутреннего замысла.
– Чем дальше мы уйдем на восток, тем лучше. Придет наше время, тогда зарвавшемуся немцу труднее будет убраться восвояси.
Да, конечно, война в конце лета 1915 г. приняла для русской стороны характер
Александр I Павлович (1777–1825). Император Всероссийский (с 1801 г.), старший сын императора Павла I и императрицы Марии Федоровны. Провел умеренные либеральные реформы, подготовленные М. М. Сперанским и Негласным комитетом. В 1805–1807 гг. участвовал в антифранцузских коалициях, в 1807–1812 гг. временно сблизился с Францией. В его правление Россия успешно воевала с Турцией (1806–1812), Персией (1804–1813) и Швецией (1808–1809), присоединила Восточную Грузию, Финляндию, Бессарабию, Азербайджан, бывшее герцогство Варшавское. После Отечественной войны 1812 года в 1813–1814 гг. возглавил антифранцузскую коалицию европейских государств, был одним из руководителей Венского конгресса (1814–1815) и организаторов Священного союза.