Я русский. Вольная русская азбука. Александр ОбразцовЧитать онлайн книгу.
на последствиях. Снимающие тошноту, ломоту и головную боль на следующее утро. Это гуманно (разорить). Что для этого нужно?
Все мы прекрасно понимаем, что не осталось ни одного природного коньяка. Что ректификационные колонны не чистились со времен Екатерины Великой. Что любой «Абсолют» производится в Вологде. Страшная, кстати, вещь, эта вологодская жидкость.
Поэтому советую пить из графинчиков. Не надо с треском и удалью отвинчивать штампованную вручную пробку на виду у честной компании. Лучше купить в магазине «Садовод» с десяток пакетов угля и предварительно очистить купленную отраву (полпакета на бутылку). Я как-то всыпал несколько марганцовки в фирменную водку и наутро обнаружил на дне бутылки отстоя на два пальца.
Женщины! Возьмите в свои руки процесс очистки. Сохраните мужчин для забав и семьи.
Хотя много дешевле готовить спиртное самостоятельно при помощи сахара, дрожжей, аппарата, марганцовки, угля и трав. Прелестные получаются букеты, годящиеся для омоложения.
Если же вам лень или зазорно, то пить надо из рюмок емкостью в 30 грамм. Напиться до одури трудно. Драк не будет. Аппетит бешеный.
Стаканами пить можно, но один раз в пять лет, чтобы было что вспомнить. Чтобы сказать сдержанно: выпил стакан спирта, текло из краев губ. Помню, как пил второй. Дальше все плыло и кувыркалось… Зарубка на всю жизнь.
Но самое приятное, повторяю, это пить помалу, постепенно наполняясь пьяным восторгом и упоительным родством с собутыльниками.
Можно спеть.
Война
Ночь светла
Война рассеяла могилы солдат вдали от дома. Если у нее есть какой-то высший смысл, то могилы защитников Отечества должны почитаться наравне с храмами.
Но у войны нет высшего смысла. Со страхом и отвращением глядят в нее только что воевавшие народы. Равнодушные дети не помнят ни имен, ни дат. Одни только официальные органы культивируют воспоминания о ней, смутно предполагая истинный смысл памяти о войне.
А истинный смысл памяти темен, грозен и могуч. Он появляется, когда уходит боль потерь, и через полстолетия как бы с вершины холма мы видим их, бесконечной лентой спускающихся в багровый, гремящий ад войны.
Они идут добровольно, как ополченцы. Они идут по повесткам. Они идут принудительно, со смертной тоской в глазах. Но они все прошли свой путь и не свернули. А потому они равны друг другу.
И этот отлив людей вслед за приливом мирных лет указывает нам на тайный, высший смысл жизни вообще.
Триста двадцать тысяч погибших солдат-ленинградцев поименованы в восемнадцати томах «Книги Памяти», выпущенных тиражом в сто экземпляров в Петербурге. Краткие жизнеописания в пять-семь строчек рассказывают о них ничтожно мало. Но когда эти сотни тысяч мерной поступью движутся перед глазами читателя, возникает стойкое убеждение в том, что 1941, 1942, 1943, 1944 и 1945 годы подарили России будущее.
Сегодня уже нет необходимости отыскивать виновников поражений и творцов побед. Очевидно то, что гитлеровское командование не допустило на протяжении войны ни одной сколько-нибудь заметной