Учитель поэзии (сборник). Александр ОбразцовЧитать онлайн книгу.
Ты выигрываешь так, как тебе удобно. Если же начинаются поиски каких-то ударов, то твоя песня спета. Так и там. Компания собралась небольшая, но сильная. На предпоследней прямой они его съели. Сойди он в это время, схватись за бок, за ногу и сойди, – но нет. Он снова курочил себя и ломал, и был третьим, что в его положении уже был подвиг, но впервые в заметке о нем появился предлог «но».
Здесь уж и он струсил. Нет, конечно, не струсил. Все он мог стер петь на дорожке, и тренировался как бешеный (хотя всегда говорил, что тренируется «в удовольствие», трусцой. Всегда давал понять, что все в нем «от Бога». И многие верили). Нет, не струсил он. А как-то засомневался. Если раньше он думал, что будет бегать вечно, то теперь вдруг понял – придется повесить шиповки на гвоздь. Это как у испытателей: ходит по краю и только посмеивается, а посмотрит нечаянно за этот край – и так его это оглушит, так тянет посмотреть снова, что он уже не думает ни о чем, а только о том, как бы не заглянуть, а не заглянуть не возможно. Как из этого состояния выйти? Балерина не смог. Далеко он зашел. Слишком был уверен в себе. Слишком привык быть первым. Он не знал ничего, кроме бега. Бег был его богом, его единственной целью. В жизни он умел и любил только бегать.
Он притих, уехал на полмесяца.
Но тот руководитель не сидел сложа руки. У нас ведь как? Если надо отобрать куда-то сильнейших, то не существует какого-то определенного подхода. Побеждают крайние методы: или «чисто» спортивный, то есть кто сильнее сегодня, тот и едет; или без отборный, то есть только имя гарантирует тебе пропуск в сборную. Первый метод подразделяется на два, так сказать, подметода: соревнования внутри страны и международные турниры.
Не знаю в деталях, как решался вопрос там, наверху, но мнение руководителя оказалось решающим. Остановились на «чисто» спортивном отборе в международных стартах.
Худшего для Балерины придумать было нельзя.
Есть в спорте «домашние» чемпионы. Они побеждают всех дома, а за границей их не узнать. Так называемый комплекс «чужого поля». Так вот у Балерины этот комплекс прогрессировал с лавинной скоростью. Два турнира он проиграл вчистую. Он потерял основное качество средневика – вовремя выстрелить. Один раз он начал поздно, другой – рано.
На третий турнир мы поехали вдвоем. То есть меня уже готовили на первые роли.
Я не скажу, что я не честолюбив. Мне надоело быть вторым. Но кто виноват в том, что мы бегали в одно время? Если бы я пришел раньше или позже его, то сумел бы (знаю – сумел бы) стать первым. Но такие, как Балерина, появляются редко. Их в спорте, как и в других видах деятельности: в науке, в искусстве – единицы. Я понимал это. И понимал свою роль – оттенять его славу.
Это был лучший забег в моей жизни.
Он был мрачен перед стартом. Слишком долго он устанавливал стартовые колодки, затем сел в траву, начал массировать икры. Я подошел к нему.
– Ну что, – сказал я, – побегаем?
Он посмотрел мимо меня и ничего не ответил.
– Помнишь,