Иуда. Тор ГедбергЧитать онлайн книгу.
постишься в пост, блюдешь святость субботы и веришь, что Бог будет к тебе благостен и милосерд?
– Да, я верю этому, верю!
Тогда Иуда приблизился к нему на один шаг и запальчиво воскликнул:
– Ты лжешь! Ты вор, и ты хуже язычника! Хлеб, который ты ешь, ты украл, и плащ, который на тебе, не твой; ты молишься ложным богам, поэтому горе тебе, ибо гнев Господень над тобою, слышишь ты, гнев Господень!
Старик отшатнулся и испуганно поднял свой посох. Тогда Иуда разразился смехом, жестким, натянутым смехом, столь же внезапно смолкшим на его устах. Лицо его приняло прежнее застывшее выражение, и он угрюмо прибавил:
– Ты хочешь видеть Иоанна! Ступай к нему; ты услышишь слова еще хуже этих!
Старик посмотрел на него и повернулся, чтоб идти. Но Иуда удержал его, простоял с минуту в тягостном раздумье и затем сказал:
– Почему ты поднял на меня свой посох?
– Я не знал, что у тебя на душе, – ответил старик, – ты молод и силен, я стар и слаб; я хотел защититься.
– Но если б я был немощен, как ты, а ты силен, как я, что сделал бы ты тогда? Упал бы ты предо мной на колени и стал бы взывать ко мне о милосердии?
– Ты говоришь как глупец: сильному нечего бояться слабого.
Иуда посмотрел на него и сосредоточенно кивнул.
– Да, это правда, сильному нечего бояться слабого. Зачем же мне бояться его!
Он снова погрузился в раздумье.
Старик поглядел на него с соболезнованием, покачал головой и хотел идти.
Тогда Иуду охватил внезапный страх, что он останется один; он ощутил потребность говорить, только говорить, открыть кому-нибудь свое сердце, – все равно, кому, лишь бы только этой ценой купить себе хоть искорку сочувствия. Только бы не остаться одному, одному со своими мыслями и чувствами! Он вновь удержал старика и заговорил порывисто и бессвязно:
– Нет, не уходи от меня! Ты, наверно, честный человек; ты стар и опытен; ты можешь быть моим судьей. Да, ты будешь моим судьей!
Эта мысль облегчила его, и он горячо продолжал:
– Видишь ты, я тоже честный человек; в поте лица своего снискиваю я себе пропитание, а между тем я никогда не роптал, никогда не отказывал Господу в том, что принадлежит Ему; я хожу в синагогу, пощусь, я… Но я хочу жить спокойно; какое мне дело до их пророков, почему не дают мне жить спокойно? Отчего мне не радоваться тому, что я приобрел потом и трудом, за что проклинать и поносить меня, когда на мне нет никакой вины? Если меня ударят, разве я не в праве ответить тем же? Почему же он лучше меня? Пророк! Почему он пророк? Нет, не уходи от меня, выслушай все до конца! А потом ты будешь судить; да, ты будешь судить!
– Я жил тихо и спокойно, никого не обижал, делал свое дело и другим не мешал делать свое; больше я ничего не требовал. Но вот этот Иоанн начал проповедовать, и тотчас же все люди точно обезумели. В особенности старые, это удивительно, в особенности старые люди. Почему именно старые?
Он с тревожным недоумением взглянул на старика, как бы надеясь в ответе на этот вопрос найти разрешение важной загадки. Но, когда тот ничего не ответил, он продолжал:
– Но,