«Вселить в них дух воинственный»: дискурсивно-педагогический анализ воинских уставов. Сергей ЗверевЧитать онлайн книгу.
достаточное основание для оправдания неудачи. Устав вообще полагал за благо кавалерийскому командиру хладнокровно ожидать, пока строй неприятеля не придет в расстройство от артиллерийского огня.
Приходится признать, что аракчеевщина, поразившая самый дух армии после краткого мига величайшего ее торжества и славы – победоносного окончания наполеоновских войн, – была, можно сказать, предопределена довоенными уставами. Отечественная война только чуть отсрочила «торжество ранжира».
Александра Васильевича Суворова следует полагать спасителем Отечества в 1812 году в не меньшей степени, чем М. И. Кутузова, поскольку именно Суворов творчески развил уставные положения елизаветинско-екатерининских уставов в «Науке побеждать» и тем заложил практические основы воинского воспитания героев Бородина, украсивших впоследствии своими портретами Георгиевскую галерею Зимнего дворца. Их могучее влияние на войска не успела перебить мертвящая догма уставов образца 1797–1811 года. Общепризнанно ведь, что М. П. Лазарев впоследствии стал сопричастным спасению чести отечества в Крымскую войну, воспитав плеяду адмиралов, офицеров и матросов – героев Синопа и Севастополя. Его роль в формировании на Черноморском флоте особой «нравственной мощи», по выражению морского министра адмирала И. А. Шестакова, прекрасно осознавали и постоянно подчеркивали сами великие адмиралы. Но трагедия их и России заключалась в том, что семена, посеянные в павловско-александровский период, дали всходы, были заботливо ухожены и принесли обильные плоды на протяжении тридцатилетнего правления Николая I.
Некоторое время армия еще держалась благодаря строевым офицерам и генералам, вынесшим на своих плечах всю тяжесть борьбы с Наполеоном. До 1825 года «на местах» при штабах армий вышло немало служебных документов, авторы которых явно пытались компенсировать парадно-строевую направленность уставов. В особенности преуспели в этом в 1-й армии, в которой вышли ряд интереснейших наставлений: «Наставление ротным командирам в пехоте» для мирного (1820) и военного (1822) времени, «Правила рассыпного строя или наставление о рассыпном действии пехоты» (1818) и, наконец, совершенно замечательное «Краткое наставление о полевой службе для пехотных солдат» (1823).
В первом из них в первом же параграфе обязанности офицеров очерчены были значительно шире, чем в уставе 1797 года: «Командиры… обязаны не только заняться обучением людей по части фронтовой и амуниции и присмотром за исправностью оружия, но и образовать понятия их о звании и обязанностях солдата… стараться исправить нравственность и вселить в них дух воинственный, сопряженный с любовью к начальникам и усердным повиновением их приказаниям» [111, с. 1–2]. Воспитательная направленность документа очевидна – прошедшим не одну войну строевым командирам было ясно, что воюют и побеждают живые люди со всеми их добродетелями и пороками, а не машины для стрельбы и маршировки. Стремление воспитать в солдате дух воинственный есть другими словами признание того, что храбрость, на которую