Она доведена до отчаяния. Уолли ЛэмбЧитать онлайн книгу.
рок-н-ролл.
Бабушка недоверчиво фыркнула.
– Нет, любит! Вчера, когда он пришел с работы, то поставил альбом «Роллинг стоунз» и танцевал сам с собой – у меня вся комната тряслась.
Мама заметила, что он, наверное, делал прыжки во время зарядки. Бабушка предположила, что это вовсе не Джек танцевал, а его жена.
– Ну и ладно, не верьте, – сказала я. – Вы ведь его так любите, я думала, вам интересно.
К воскресной мессе Спейты ходили туда же, куда и мы, и на вторую неделю монсеньор перехватил Джека и поручил ему обойти паству с корзиночкой для сбора пожертвований. Джек подмигнул мне и позвенел мелочью, передавая корзинку мимо моего лица. Сердце у меня билось на всю церковь, когда я смотрела, как он обходит скамьи. Вдруг я перехватила взгляд мамы, тоже следившей за его движениями, рассеянно шевеля губами под общую литургию. Заметив, что я на нее смотрю, она сразу уткнулась в молитвенник и, откашлявшись, принялась молиться громче.
На парковке после службы Рита подошла к окошку «Бьюика» и постучала в стекло обручальным кольцом. Мама резко ударила по тормозам – бабушка нырнула и едва не соскользнула с переднего сиденья.
– Привет, девочки, – поздоровалась Рита. – Мы с Джеки хотели бы пригласить вас к нам сегодня на ужин. Ничего особенного, но будет тако и мой знаменитый на весь мир чили кон карне[9].
Я думала, бабка снова слетит с сиденья от такого меню, но даже угроза острой иноземной пищи ее не отпугнула.
– Что ж, прекрасно! – воскликнула она. – Мы придем, не правда ли, девочки?
«Девочки», – засмеялась я про себя. Будто мы «Марвелетс».
Вечером, перед тем как нам подняться к верхним жильцам, мать заставила бабушку пообещать, что та промолчит, если даже ей что-то не понравится.
– Будешь учить меня манерам, Бернис? – спросила бабка. – На твоем месте я бы застегнула вторую пуговичку на блузке и волновалась за себя.
Мы потопали по наружной лестнице – мама с бутылкой вина, бабушка с упаковкой таблеток «Миланта» и я. Рита открыла дверь в красной бархатной шляпе-сомбреро с помпонами.
– Оле! – сказала она.
Мать неестественно громко засмеялась и сунула ей в руки бутылку.
Обстановка Спейтов привела меня в восторг: книжный шкаф, сложенный из клинкеров, простые стеллажи с десятками романов в дешевых изданиях. Нижняя полка прогибалась под весом сотен грампластинок. Я уселась на кресло-мешок и загляделась на самую печальную и удивительную картину, какую видела в жизни: маленькая негритянка на фоне черного бархата прижимала к груди тряпичную куклу. Блестящая слеза – такая жирная и мокрая, что казалась настоящей – остановилась у нее на щеке.
Бабка отклонила предложение Джека расслабиться на меховом шезлонге и потребовала себе кухонный стул с прямой спинкой. Она присела, положив руку на колено, и я заметила, что картина привлекла и ее внимание. Бабушка некоторое время смотрела на нее и наконец сказала Джеку:
– Ну и картина у вас. Я вот цветных не
Чили с мясом.