Джина. Алексей АнисимовЧитать онлайн книгу.
рюкзак за спиной бултыхается. Ружье за лямку, оно-то в воздухе, то о землю бьется, по земле волочится. И главное, не кричит. Что не кричит-то? Так это всего секунды три, как происходит. Наверное, от страха. Вот четвертая секунда пошла. Главное, чтобы не заклинило. Вскинул ружье, спокойно. Медведь передней лапой подсек бегущего впереди человека, и тот, перевернувшись через голову, кубарем полетел вниз. Раз выстрел! Два выстрел! Три! Перезарядить. Еще четыре секунды, пятая пошла. Раз выстрел! Два выстрел! Три! Эти уже с ходу в движении. Лапа, бок, бок! Только хлопки от пуль. И эта черная громада тоже кубарем несется вниз. Сердце колотится невероятно. Адреналин хлещет. Вся эта история заняла секунд тридцать-сорок. Невероятно! Бежал он вниз по склону чуть боком. Медведь остановился чуть раньше, а Андрей Андреевич внизу на камнях. Приклад ружья разбит, острие древесины торчит. Андрей перевернулся, живой! Руку, согнутую в локте, прижимает к груди.
– Цел?
– Цел.
Ружье сломано, фляжка раздавлена, и самое страшное, компас всмятку. Поднялись к медведю. Андрей даже в книгах такого не видел. Чудо природы. Поохотились. Жалко, фотоаппарата не было – сняться. Но при всей усталости и бедственности своего положения не могли они его так оставить. Еле-еле отрезали ему голову в качестве трофея. Распороли рюкзак, уложили туда голову, перетянули веревкой и тащили за собой.
К вечеру, уже в темноте, вышли на дорогу. Фонари сели. В темноте на карачках ощупывали асфальт. Андрей прижался к нему щекой, это было спасение. Четыре дня выходили. Только через шесть часов вдали показалась пара фар.
А голова медведя теперь висела у Андрея Андреевича в кабинете, над диваном. Они под ней чай пили или что покрепче, когда встречались у него.
Зашли далеко в лес. Перекликались.
– Э-эй!
– Эй!
– Э-эй!
– Эй!
Какой-то голос дальше. Какой-то ближе. Моховиков было много. Полное лукошко. Иногда сквозь рябь деревьев виделся кто-то из грибников. И было не так страшно в этом сумрачном лесу. И вдруг в десятке метров от себя он увидел маму. Она наклонилась, и была видна только ее сгорбленная спина. И тут Андрей внутренне почувствовал, что он давно уже не маленький мальчик. А мама давно умерла.
– Мама, мама! – закричал он.
Она поднялась во весь рост и повернулась в его сторону. Ее лицо было черного цвета. А глаза в следующую секунду – белые с поволокой. Только белки.
Он как спал, так и поднялся в кровати. Весь в холодном, липком поту.
Эта сцена часто используется в голливудских фильмах.
Часто дыша, Андрей нащупал тапки и в полной темноте по долгому коридору побрел в ванную.
«Как так, такие кошмары мне никогда не снились. Но ведь я и не болел так никогда», – подумал он. Черный фактурный кафель, холодный свет. И отражение в глубоком зеркале. Чем больше он приближал лицо к прозрачной глади, тем ясней были видны пятна и нарывы под кожей. Они были холодного, смертельного бледного цвета. На работу уже ходить нельзя.
И уже на следующий день, утром, Андрей засобирался на работу.