1941-1945. Оболганная война. Армен ГаспарянЧитать онлайн книгу.
передергивания. Прежде всего это бесконечная спекуляция на тему того, к чему на самом деле готовился Сталин. Версия о превентивном ударе, в общем-то, стала привычной. По другой версии, Германия вместе с Советским Союзом собиралась уничтожить Британию. В этой связи даже цитируются письма солдат вермахта, какие-то иные документы.
И здесь нельзя не упомянуть тенденцию, набравшую обороты в последнее время. Речь идет о многочисленных гипотезах, различных новых прочтениях известных фактов, авторских интерпретациях тех или иных событий, с чем мы нередко встречаемся в книгах современных писателей. Все это, конечно, в немалой степени подчинено коммерческому интересу издателей и подогревается постоянной полемикой в Интернете, имеющей мало общего с научной историографической дискуссией. К сожалению, доходит до того, что в восточноевропейских странах некоторые учителя даже начинают выстраивать курс истории XX столетия на основе все того же знаменитого «Ледокола» В. Суворова. То, как представляются в учебниках, да и в СМИ события довоенного периода и самой Второй мировой войны, действительно является серьезной проблемой.
Однако вновь вернемся к самому страшному для нашей страны дню ХХ века. Всякий раз, когда мы говорим о 22 июня, буквально первое, что вспоминает современная аудитория, – это паника Сталина. Хотя, конечно, звучат и опровержения: в частности, что никакого шокового состояния у главнокомандующего не было и работал он чуть ли не по 20 часов в сутки. Что же все-таки было на самом деле? Испугался ли великий вождь Советского Союза или действительно трудился как проклятый все эти дни?
Определенная растерянность у главы государства, несомненно, присутствовала, что вполне объяснимо. В пользу этого говорит целый ряд зафиксированных свидетельств. Но известно, что в первую неделю войны Сталин работал весьма напряженно. Судя по воспоминаниям члена Политбюро ЦК ВКП(б) А. И. Микояна, некая тревога появилась у вождя после падения Минска, то есть не 22-го, а 29 июня. Сталин покинул Кремль и переехал на «ближнюю дачу» в Кунцево. Члены Политбюро предложили ему создать Государственный комитет обороны и взять на себя всю ответственность.
Как сегодня считают многие, глубокое потрясение Сталина подтверждается тем, что в полдень 22 июня к советским гражданам по радио обратился не он, а В. М. Молотов. Речь наркома иностранных дел была неподготовленной, довольно скомканной и наверняка являлась импровизацией. Он закончил ее словами: «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами!» Верховный главнокомандующий выступил перед народом только 3 июля. Доктор исторических наук, старший научный сотрудник Всероссийского НИИ документоведения и архивного дела М. И. Мельтюхов считает, что этому есть вполне логичное объяснение: Молотов просто констатировал факт нападения, ведь ситуация на границе советскому руководству не была ясна до конца. Сам Молотов в воспоминаниях отвечал на этот вопрос так:
«Почему я, а не Сталин? Он не хотел выступать первым, нужно, чтобы