Месть Аскольда. Юрий ТорубаровЧитать онлайн книгу.
вместе с Аскольдом. Отведешь его к половецкому хану. Береги его, как своего господина. Служи ему верой и правдой. Не забывай, что обязан ему жизнью. Не будь его смекалки, лежал бы ты, пронзенный половецкой стрелой, на этом холме.
Шига оскалился:
– Не сумневайся, головы не пожалею.
– Так-то, – и купчина стегнул коня, крикнув напоследок Аскольду, чтобы тот отдал хану Михайлову грамоту.
Половецкие шатры отыскались на берегу Темсы. В этом году она, бурно разлившись, уже успела войти в свои берега. На площадях, где она недавно господствовала, река оставила несчетное количество озер. Теперь они, как разбросанные чьей-то небрежной рукой зеркальца, поблескивали на солнце в окружении изумрудной и нежной травы.
Среди этой красоты и раскинул свой стан половецкий хан Котян. Глазам Аскольда и его спутников предстала безмятежная картина мирного лагеря. Не видно было грозных воинов. Одни только женщины и ребятишки заполняли пространство между шатрами. Женщины хлопотали около костров над огромными котлами, от которых исходил дурманящий запах вареного мяса. В стане путники попытались разузнать что-нибудь о Кыргае или Буде.
Шатер Котяна был виден с большого расстояния. Находясь выше всех, он издали поражал своими размерами. Следуя совету Путяты, к нему-то Аскольд и направил своего коня.
Стража, преградившая было ему путь, враз отступила, узнав, что перед ними посланец Великого князя Черниговского. Хан был уже не молод. На его худощавом удлиненном лице лежала печать усталости. Некогда смоляные волосы были подернуты сединой.
Он принял Аскольда, полулежа на пушистых шкурах. Козельцу никогда не приходилось выполнять посольскую миссию. И поначалу при входе в шатер он оробел. Но, вспомнив вдруг тевтонские ристалища, преклонил одно колено и склонил голову. Котян, уже знакомый с западной манерой приветствия, был крайне удивлен, и на его бесстрастном лице заиграло некое подобие улыбки. Прием был скор. Грамоту принял воин и передал ее хану. Котян, повертев послание в руках, сунул его седоусому старцу с лицом уруса. Тот благоговейно ее взял и поднял глаза на Котяна. Веки повелителя сомкнулись, и слуга озвучил волю своего господина:
– Милостивый хан велит тебе отдохнуть. Свою волю он изъявит через несколько дней.
Аскольд понял, что пора уходить. Он еще раз преклонил колена и, ведомый тем же мускулистым воином, который передавал грамоту, вышел наружу. Половец отвел его в один из пустующих шатров. По той затхлости и сырости, которая дохнула на Аскольда, чувствовалось, что в нем давно никто не жил.
Вскоре появились и его друзья. Они принялись расспрашивать Аскольда о его встрече с ханом. Но ничего радостного сообщить он не мог.
– Ответ будет только через несколько дней, – тяжело вздохнул Аскольд.
– Ты что скис? – толкнул его в плечо Иван. – Пока тебя принимают как княжеского посланника, мы не будем терять времени. Как, ты говорил, звать того нечистого, который мог знать о твоем князе?
– Буд…
– Надо