Илиада. ГомерЧитать онлайн книгу.

      Но на тебя Диомеда воздвигла Паллада Афина.

      Муж безрассудный! не ведает сын дерзновенный Тидеев:

      Кто на богов ополчается, тот не живет долголетен;

      Дети отцом его, на колени садяся, не кличут

      В дом свой пришедшего с подвигов мужеубийственной брани.

      Пусть же теперь сей Тидид, невзирая на гордую силу,

      Мыслит, да с ним кто иной, и сильнейший тебя, не сразится;

      И Адрастова дочь, добродушная Эгиалея[306],

      Некогда воплем полночным от сна не разбудит домашних,

      С грусти по юном супруге, храбрейшем герое ахейском,

      Верная сердцем супруга Тидида, смирителя коней”.

      Так говоря, на руке ей бессмертную кровь отирала:

      Тяжкая боль унялась, и незапно рука исцелела.

      Тою порою, зревшие всё, и Афина и Гера

      Речью язвительной гнев возбуждали Крониона Зевса;

      Первая речь начала светлоокая дева Афина:

      “Зевс, наш отец, не прогневаю ль словом тебя я, могучий?

      Верно, ахеянку новую ныне Киприда склоняла

      Ввериться Трои сынам, беспредельно богине любезным?

      И, быть может, ахеянку в пышной одежде лаская,

      Пряжкой златою себе поколола нежную руку?”

      Так изрекла; улыбнулся отец и бессмертных и смертных

      И, призвав пред лицо, провещал ко златой Афродите:

      “Милая дочь! не тебе заповеданы шумные брани.

      Ты занимайся делами приятными сладостных браков;

      Те же бурный Арей и Паллада Афина устроят”.

      Так взаимно бессмертные между собою вещали.

      Тою порой на Энея напал Диомед нестрашимый:

      Зная, что сына Анхизова сам Аполлон покрывает,

      Он не страшился ни мощного бога; горел непрестанно

      Смерти Энея предать и доспех знаменитый похитить.

      Трижды Тидид нападал, умертвить Анхизида пылая;

      Трижды блистательный щит Аполлон отражал у Тидида;

      Но, лишь в четвертый раз налетел он, ужасный, как демон,

      Голосом грозным к нему провещал Аполлон дальновержец:

      “Вспомни себя, отступи и не мысли равняться с богами,

      Гордый Тидид! никогда меж собою не будет подобно

      Племя бессмертных богов и по праху влачащихся смертных!”

      Так провещал, – и назад Диомед отступил недалеко,

      Гнева боящийся бога, далеко разящего Феба.

      Феб же, Энея похитив из толпищ, его полагает

      В собственном храме своем, на вершине святого Пергама.

      Там Анхизиду и Лета и стрелолюбивая Феба

      Сами в великом святилище мощь и красу возвращали.

      Тою порой Аполлон сотворил обманчивый призрак —

      Образ Энея живой и оружием самым подобный.

      Около призрака Трои сынов и бесстрашных данаев

      Сшиблись ряды, разбивая вкруг персей воловые кожи

      Пышных кругами щитов и крылатых