Путь Меча. Генри Лайон ОлдиЧитать онлайн книгу.

      …Вот выносят из подвала,

      Из-под дюжины затворов,

      Из-под девяти задвижек —

      Вот несут навстречу солнцу

      Под сияние дневное

      Короля мечей заветных,

      Битв суровых властелина,

      Кузнеца почет и муку,

      Сильных рук изнеможенье!..

      Глава первая

      1

      Мы встретились с харзийцем за угловой башней Аль-Кутуна, в одном из тех грязных и узких переулков района Джаффар-ло, которые подобны нитям старого темляка – спутанным и залоснившимся.

      Его Придаток стоял прямо у нас на дороге, широко расставив кривые ноги и склонив к плечу голову, украшенную неправдоподобно маленькой тюбетейкой. Шитье на тюбетейке было мастерское, мелкий бисер лежал ровно и тесно. Руки Придаток держал на виду, и в них, похоже, ничего не было. Обычные руки хорошего Придатка – гладкие и спокойные.

      Приближаясь, я прощупал его и сперва не обнаружил Блистающего, равного себе, – ни за плечом, ни на поясе, скрытом под складками чуть спущенного плаща, ни…

      Одна рука Придатка подбросила в вечернюю прохладу смятый комок, и тот неожиданно вспорхнул белой кружевной бабочкой, на миг зависшей в воздухе; другая рука легла на невидимый пояс, в пряжке что-то звонко щелкнуло – и освобожденный пояс радостно запел, разворачиваясь в стальную полосу, становясь Блистающим и приветствуя меня ритуальным свистом.

      Чужой Блистающий еле заметно лизнул тончайшую ткань падающего платка, и из одной бабочки стало две, а я одобрительно качнулся и вспомнил о том, что рожденные в жаркой Харзе – полтора караванных перехода от Кабира – испокон веков гордятся своим происхождением от языка Рудного Полоза.

      И мне стало тесно в одежде – будничных кожаных ножнах, схваченных семью плетеными кольцами из старой бронзы.

      Я скользнул наружу, с радостью окунувшись в кабирские сумерки, – и вовремя. Придаток харзийца уже приседал, пружиня на вросших в землю ногах, и мне пришлось изо всех сил рвануть руку своего Придатка вверх и наискосок вправо, потому что иначе заезжий Блистающий запросто сумел бы смахнуть верхушку тюрбана моего Придатка, что по Закону Беседы означало бы мое поражение.

      Он, видимо, совсем недавно приехал в столицу, иначе не рассчитывал бы закончить Беседу со мной на первом же взмахе. Если даже я и уступал харзийцу в гибкости (а кто им не уступает?), то в скорости мы могли потягаться – и на этот раз не в его пользу.

      – Отлично, Прямой! – прозвенел гость из Харзы, завибрировав от столкновения и с удовольствием называя меня безличным именем. – А если мы…

      Он зря потерял время. Я отшвырнул болтливого харзийца в сторону, затем легко толкнулся в ладонь моего Придатка, его послушное тело мгновенно отреагировало, припадая на колено, – и я дважды пронзил плащ харзийского Придатка вплотную к плечу и правому локтю, ощутив на себе обжигающее прикосновение чужой и чуждой плоти.

      Оба раза я тесно приникал к телу Придатка – сперва плашмя, а потом лезвием, и на хрупкой и ранимой коже не осталось даже царапины.

      По меньшей мере глупо портить чужих Придатков, если их так сложно подготовить для достойной службы Блистающим. Впрочем, самоуверенный харзиец мог бы выбрать себе носителя и получше…

      …Уже выходя из переулка, я вспомнил, что по завершении Беседы забыл представиться Блистающему из Харзы, и пожалел об этом.

      Ничто не должно мешать вежливости, даже занятость или раздражение.

      Я – прямой меч Дан Гьен из Мэйланьских Блистающих по прозвищу Единорог.

      Мой Придаток – Чэн Анкор из Вэйских Анкоров.

      Хотя это неважно.

      2

      Вернувшись домой, я поднялся в верхний зал, зацепился одним кольцом ножен за крюк и прильнул к любимому мехлийскому ковру, забыв переодеться. Все мои мысли были заняты странной встречей за башней Аль-Кутуна, поэтому слабым внутренним толчком я отпустил Придатка, который тут же вышел из зала, поправив по дороге навесную решетку горящего камина.

      Мне нужно было побыть в одиночестве.

      Я уже очень давно никуда не выезжал из Кабира, и здесь меня знали достаточно, чтобы не устраивать подобных испытаний, – и уж тем более мало кто рискнул бы вот так, походя, без должных церемоний вовлекать Единорога в шальные Беседы. Такие забавы хороши в юности, когда тело трепещет от избыточной энергии и жажда приключений туманит сознание молодого Блистающего.

      Ах, юность, юность, почему ты так любишь спорить и доказывать?.. И почти всегда – не вовремя, не там и не тому, кому надо…

      В моем возрасте – а я сменил уже пятого Придатка, отдавая предпочтение услужливому и умелому роду Анкоров из затерянного в барханах Верхнего Вэя, окраины Мэйланя, – итак, в моем возрасте вполне достаточно шести-семи традиционных турниров в год, не считая обычных Бесед со знакомыми Блистающими, случавшихся довольно регулярно.

      Пожалуй, чаще других я встречался