Частная жизнь Тюдоров. Секреты венценосной семьи. Трейси БорманЧитать онлайн книгу.
в постель и охраняли сон своего хозяина – спали на матрасах прямо на полу личных покоев. Они были своего рода личными телохранителями, бдительными и неусыпными. Грумы исполняли и более черную работу – мыли, убирали, поддерживали огонь в каминах, посыпали полы свежим камышом, следили за состоянием кроватей. В то же время они должны были уметь играть в карты, петь, играть на музыкальных инструментах, поддерживать живую беседу и всячески развлекать короля. Короче говоря, как указывал один историк: «Из всех приближенных короля они более всего напоминали его друзей»[69].
Шесть грумов и хранитель королевского стула были единственными, кому было дозволено касаться своего царственного хозяина. Поскольку при коронации король был помазан и тем самым освящен, считалось, что королевская власть и харизма может – в буквальном смысле слова – перейти на его личных слуг. И это поднимало их на недосягаемую высоту и позволяло пользоваться высочайшим уважением при дворе.
Среди новых распоряжений выделяется поразительно детальный список инструкций, которые личные слуги короля должны исполнять, чтобы обеспечить монарху спокойный ночной сон. Обычная задача ежевечерней подготовки королевской постели превращалась в настоящий ритуал на несколько часов.
Стремление Генриха VII к уединению наложило реальный отпечаток на распорядок жизни, функции и персонал двора, а престиж службы в личных покоях за время правления Тюдоров поднялся до заоблачных высот. Но как бы Генриху ни нравилось проводить время в уединении, он понимал, что ему нужно поддерживать впечатляющий фасад двора и всего королевства. Династия Тюдоров должна была выглядеть непоколебимой, даже если в действительности положение ее было опасным и хрупким.
В сентябре 1497 года после нескольких неудачных попыток вторжения Уорбек все же высадился на побережье Корнуолла. В Бодмин-Муре он провозгласил себя «Ричардом IV» и с шеститысячной армией двинулся на Эксетер. Взяв город, он двинулся дальше на Тонтен. Генрих послал армию сразиться с корнуольцами. Когда Уорбек узнал, что разведчики короля уже в Гластонбери, он впал в панику и бросил собственную армию. Позже его схватили в аббатстве Болье в Хэмпшире. Хотя Генрих проявил милосердие и, когда Уорбек публично признал себя самозванцем, он даже был принят при дворе, но все равно он оставался для короля неприятным напоминанием о нестабильности своего положения. Когда король-параноик узнал о том, что претендент общался с Эдвардом Плантагенетом во время заключения в Тауэре, он обвинил Уорбека в предательстве и повесил его.
По-видимому, заговор Перкина Уорбека заставил Генриха озаботиться публичной демонстрацией своих царственных качеств. Официальные придворные церемонии и регулярное исцеление золотушных подданных должны были укрепить его величие. А тем временем на зданиях, каретах и ливреях королевских слуг стали появляться династические гербы, утверждающие законность наследования престола.
В октябре 1497-го приехали два итальянских посла в Вудсток в Оксфордшире, где в то
Starkey, «Representation through Intimacy», p. 212.