Четыре месяца темноты. Павел ВолчикЧитать онлайн книгу.
по доске царапал мел.
– Бог с вами, Зинаида Алексеевна, не говорите такого больше, прошу вас! – Элеонора Павловна распрямилась на диване и нервно расправила складки на юбке. – Нам ли обсуждать, у кого какие странности? Рассказываете первое, что придумали дети.
– Детям родители верят больше, чем учителям, – раздался угрюмый голос учительницы математики. – Доказанный факт.
– Граждане! Ау! Я даже не рассматриваю такую возможность. Я только хотела сказать, что Штыгин…
– Что Штыгин?
В дверь торопливой походкой вошла Маргарита Генриховна. Она окинула всех взглядом: «Здравствуйте, коллеги!» – и принялась искать что-то на круглом столе, отчего расшатанная столешница отчаянно заскрипела.
«Она уже всё знает», – поняла Элеонора, глядя на крючковатый нос, затуманенные глаза и обвисшие щёки завуча. Маргарита Генриховна суетилась, только что не кудахтала.
Следом за ней в учительскую зашёл Озеров. Он едва кивнул собравшимся. На его лице читалось страдание. С другими лицами из кабинета Маргариты Генриховны не выходят.
«Обработка началась», – сочувственно подумала Фаина.
– Вот эта распечатка! – завуч выудила из кипы документов нарезанные бумажки. – Она поможет вам, Кирилл Петрович, ориентироваться во всех районных семинарах.
– Давайте сначала закончим с отчётом, – взмолился молодой человек. – Вы хотите рассказать мне обо всём сразу.
Маргарита Генриховна с очень плохим артистизмом изобразила крайнюю степень удивления.
– Да вы что? Это очень важно! Удивительно, что вас вообще допустили к занятиям без прохождения семинаров! Так что там Штыгин, коллеги?
– Этот стол нуждается в крепкой мужской руке, – попыталась сменить тему Богачёва. – Кирилл, закрутишь болты, дружочек?
– Сразу же, как устраню последствия потопа, – пообещал Озеров.
Элеонора незаметно показала ему глазами на завуча и изобразила жестом, что ему пора застрелиться. Кирилл Петрович согласно кивнул.
– Отец Осокина уже извещён об этом случае в раздевалке. Сделать это раньше мальчика мы не успели, – проговорила Маргарита Генриховна, не отрываясь от бумажек на столе и как бы невзначай включаясь в разговор.
– Если этот грубиян, его папаша, ещё раз явится в школу, его следует забрать в полицию, —пропела Анна Сергеевна Богачёва, потрясая седой шевелюрой и игриво глядя из-под толстых линз.
– Так что Штыгин?
– Если посмотреть на это с другой стороны, – вставила неожиданно Раиса Львовна, – зачем он оставил детей во время урока? Это запрещено.
– Да, это нехорошо, – подтвердил кто-то из присутствующих. Кто-то из тех, кто любил говорить об очевидном.
– Как же он мог не оставить, если Осокин спрятался в раздевалке, – вставила Маргарита Генриховна, одновременно подсовывая документы секретарю и продолжая вслух. – Светлана Семёновна, вы что мне посчитали в анкете?