Одевая город: Париж, мода и медиа. Аньес РокамораЧитать онлайн книгу.
Наполеона III (1852–1870) эта стратегия усиления зрелищности и запечатления государственной власти в материальном облике города получила особенно масштабное выражение (см.: Hancock 1999: 65–66). Наполеон III использовал французскую столицу как средство укрепления имиджа страны и своего собственного: так, Всемирная выставка 1855 года прославляла современный облик города и его превосходство в области изящных искусств, торговли и промышленности (Higonnet 2002: 351 – 354). Однако наиболее зрелищную и амбициозную форму желание монарха привлечь внимание к Парижу, и посредством города – к собственной персоне, а также к государству и нации, получило благодаря барону Жоржу Осману, префекту департамента Сена в 1853–1870 годах. В этот период префект руководил масштабной реконструкцией города, в результате которой множество грязных, узких улиц и закоулков средневекового Парижа исчезли, сменившись прямыми осями бульваров, с которых пешеходы могли обозревать основные достопримечательности города в наиболее выигрышном ракурсе (см.: Rice 1997). Линии бульваров дробились площадями (places), которые представляли собой оазисы здоровья в самом сердце города (Ibid.: 40). Скученность и давка на улицах были устранены, и экипажи смогли проезжать свободно (Ibid.). Кроме того, была построена система канализации, призванная очистить город от пятнавших его грязи и вони. 15 000 газовых фонарей осветили улицы, на которых магазины не закрывались до десяти вечера (Ibid.: 9, 38). Новый облик Парижа сделал его унифицированным и унифицирующим пространством (Hancock 1999: 68; Rice 1997: 68), таким, которое можно было охватить взором и осмыслить «с первого взгляда» (Higonnet 2002: 172). Строительство продолжалось еще длительное время после правления Наполеона III, закончившись только в начале XX века (Marchand 1993: 157). К 1890 году было израсходовано «2,5 миллиарда золотых франков (franc-or)», эквивалент годового бюджета всей Франции на тот момент (Ibid.: 96).
Когда Осман взялся за перепланировку и модернизацию Парижа, в столице уже были широкие прямые улицы. Как отмечает Леон Бернар, план османовского Парижа был заложен в устройстве города уже в XVII веке (Bernard 1970: vi). В это время площади, такие как Площадь Вогезов, Place des Vosges, изначально называвшаяся Королевской площадью – Place Royale, и широкие прямые проспекты, такие как Большой бульвар (Grand Boulevard), возникший на месте бывших городских укреплений – слово «бульвар» (boulevard) в самом деле происходит от немецкого «bolwerc», означающего «крепостная стена» или «бастион» (Hussey 2006: 156), – уже стали частью парижского городского пейзажа (Bernard 1970; Hussey 2006: 156). Однако Осман сделал широкие магистрали более регулярным и зрелищным элементом города. Одной из задач при этом было предотвратить возможные революционные возмущения, усложняя строительство баррикад и позволяя лучше защищать столицу в случае агрессии. Но, как отмечают многие исследователи, предпринятая Османом реконструкция не была исключительно милитаристской и оборонительной по замыслу (см.: Clark 1985; Hancock 1999: 64; Prendergast 1992: 103). И действительно, баррикады отнюдь не исчезли из Парижа. По выражению Беньямина, они «возрождаются в Коммуне», «пересекая большие бульвары, часто достигая второго этажа»[10] (Benjamin 2003: 12). Скорее, центральную роль
Цит. по рус. изд.: Беньямин В. Париж, столица девятнадцатого столетия // Беньямин. Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости. Избранные эссе / Пер. С. А. Ромашко. М.: Медиум, 1996. –