Весна. Исаак ДанЧитать онлайн книгу.
не могла сомкнуть глаз. И только под утро, когда веки её отяжелели, голова сделалась, как тугой шар, сон незаметно овладевал ей. Но стоило потонуть в нём, вновь начинали мучить эти глаза. Они впивались в неё со всех сторон сразу и, как бы Аня ни старалась отвернуться, оказывались прямо перед ней. Прожигали её насквозь. Видели её наготу, едва не проникали под кожу. Жадно впитывали её в себя, она не могла спастись. Просыпалась в испуге, в испарине и думала, как хорошо, это лишь снилось. Но вспоминала, что видела эти глаза. Видела их наяву? Это – было? Нет! Ей хотелось так думать – нет? Или, вопреки страху, что-то ужасное было в этом – нет? Как не крути, она отчётливо помнила, это случилось. Случилось! Аня не могла поверить.
Макс в тот вечер добирался домой пешком, шёл, с трудом подавляя рыданья. Максу было шесть, когда у него появился первый друг. Дружба и потом, несмотря на разочарования и измены, оставалась для Макса чем-то священным. А тогда… Друг был чуть старше, Макс обожал его, слушался его, как взрослого. Мечтал быть таким, как он, втайне подражал. Всё готов был отдать за него.
Как-то они стояли, окружив аквариум в натуральном уголке детского сада. В аквариуме жил рак. Трудно взять его, говорил кто-то, у него такие клешни, как цапнет, потом не разожмёшь, больно-больно. Ерунда, сказал друг Макса, я сто раз брал. Макс гордился им. А рядом ответили, врёшь ты. У Макса перехватило горло от возмущения. Вот и не вру, крепко держался друг. Ну, возьми его сейчас, не унимался надоедливый пискля. Но рак уполз в воду. Взял бы, да не хочу мочиться. Врёшь, врёшь. Но Макс знал, его друг никогда не врёт. Встав на стульчик, с трудом перегнувшись через стенки аквариума, намочив свои руки, он неловко схватил рака и протянул его другу. Вот, думал он, я достал его из воды, возьми, докажи им. Но друг не брал. Макс поднял на него глаза, и тот ударил его по лицу, злобно, изо всей силы. Ты что, прошептал Макс, уронил рака. И ощутил ещё один удар. А друг кричал, ты – дурак, малявка, писаешь в штаны, и не бегай больше за мной, надоел пропасть как. Макс стоял, умывался слезами, и сказать ничего не мог. Друг кричал ещё, и ударил ещё раз, прежде чем воспитательница зашла. И Макс навсегда запомнил, как стоял и рыдал тогда, беспомощный, беззащитный, жалкий. Поклялся себе никогда не повторить этого. Никогда не терять достоинство.
С тех пор Макса не раз били больней, он не раз уступал и сдавался, переживал позор, но никогда больше не рыдал. Но, кажется, с тех пор его не унижали столь жестоко. Для Этого – пусть без собаки он ничего не стоил, и Макс переломил бы его одним пальцем, да, вообще, он наверное был ненормальным, может чем-то обкурился – но для него Макса со всем его достоинством просто не существовало. Он возник из темени на какие-то минуты, чтобы Макса ожгло ощущение – ты ничего не значишь, то, что должно произойти, произойдёт, есть ты или нет. Макс повторял себе, какая ерунда, случай такой, чтоб только посмеяться, надо было посмеяться вместе с ней, её успокоить. Но он еле сдержался, чтоб не сорвать на ней злость. Словно она была виновата, что Макс испытал это. Может, она знала этого клоуна раньше? Тогда б он обронил,