Легенды и сказки баскского народа. Мариана МонтейроЧитать онлайн книгу.

      II.

      Габриэла поднялась с ложа. Улыбаясь и краснея, она нащупала дубовую скамью, стоявшую у окна. Сидя на этой старинной скамье, она когда-то услышала первое признание в любви и сама призналась в своем чувстве.

      Габриэла была прелестна. Каждый день первые утренние лучи отражались в ее прекрасных глазах. Первый утренний ветерок спешил поиграть каштановыми локонами гипускоанской девушки. Даже цветы поворачивали гибкие стебли, когда она проходила мимо. Словно лилии, ромашки и ирисы хотели поприветствовать ее – королеву цветов.

      Милая девушка, долго сидевшая в ожидании возлюбленного, наклонила наконец голову и выглянула из окна, чтобы повнимательнее прислушаться к ночным звукам.

      Вокруг стоит кромешная темнота. Ория, несущая мутные воды вдоль древних берегов Ласарте, Субьеты и Усурбиля, время от времени меланхолически стонет, ударяя волнами в деревянные опоры мостов. В этом стоне слышен гнев мутной реки, но он отличается от океанского гнева, – океан сперва стонет, а потом выражает свою ярость ужасным ревом, тревожа и сотрясая природу. Верхушки высоких дубов, порастающих долину Урньеты, тоже колышутся и шумят, подобно водам далекого потока. Огромные облака сухих желтых листьев вырвались из глубины лесов и, поднявшись в воздух, появились в вечернее время, чтобы превратиться в стаи летучих мышей и ночных птиц, образовать шумные вихри, разлететься вокруг с ночным ветром и упасть в неспокойные воды Кантабрийского моря или в реки.

      Габриэла внимательно прислушивалась ко всем шумам и неотчетливым голосам, – все это было не более, чем дыхание спящей природы. Но среди всех этих звуков не было самого желанного для ее сердца – «лекайо»⁶ Антонио де Аскуэ. Прошел один час, затем второй. Обитель Святой Барбары, возведенная так высоко, что напоминает аистиное гнездо, начинает терять едва различимые очертания и укутывается в белый туман, а где-то в гущи этого тумана держат загадочный совет еще более загадочные существа. Габриэла внезапно вздрагивает. Ее щеки бледнеют, с лица исчезает улыбка радостного ожидания и появляется тревожное беспокойство – возлюбленный опаздывает. Доносится далекий звук колоколов. Это не радостный перезвон, знаменующий праздник, и не оглушительный набат, возвещающий о пожаре. Медленные и размеренные удары колокольного языка наводят грусть. Габриэла забыла, что второго ноября, после полуночи, Церковь начинает отмечать День поминовения усопших. Дрожа от волнения или даже от ужаса, слушает она звон колоколов, который стал теперь отчетлив, и хочет уже отойти от окна, как вдруг слышит резкий, пронзительный крик, который над стоном реки, шорохом дубов, вихрем летящих сухих листьев и печальным звоном достигает ее слуха и заставляет содрогнуться. Крик означал прибытие возлюбленного.

      – В такой день и в такой час он приходит говорить со мной о любви! – воскликнула она. – Боже, сохрани святые души!.

      Габриэла бросилась на колени. Прошел еще один час, затем второй – юноша не появлялся. И река продолжала стонать, дубы качаться