Влюбиться в жизнь. Как научиться жить снова, когда ты почти уничтожен депрессией. Мэтт ХейгЧитать онлайн книгу.
позволить быть сумасшествием.
Запуганное общество на любого человека, отличающегося от остальных, навешивает ярлык больного. Но депрессия и есть болезнь. Это не просто какая-то безумная мысль, пришедшая в голову. Депрессия не заключается в том, чтобы быть слегка чокнутым, читать Борхеса, слушать группу Captain Beefheart, курить трубку или видеть в галлюцинациях гигантский батончик Mars.
Депрессия – это боль. У меня все было в порядке, а затем совершенно неожиданно жизнь стала ужасной. Мне было плохо. Я был болен. И не важно, была в этом вина общества или науки. Я просто не мог протянуть и секунды. Мне нужно было покончить с собой.
Я твердо решил сделать это. Моя девушка осталась на вилле, наивно полагая, что я вышел подышать свежим воздухом.
Итак, я пошел вперед к обрыву скалы, считая шаги, пока не сбился со счета. В моих мыслях царил хаос.
«Только попробуй струсить», – говорил я себе. По крайней мере, сейчас мне кажется, что я говорил себе это.
И вот я дошел до края скалы. Все мои страдания мог прервать лишь еще один шаг вперед. Это было так просто: один шаг против всей боли существования.
Депрессия – это боль.
Теперь послушайте. Если вы думаете, что человек, страдающий депрессией, мечтает быть счастливым, то ошибаетесь. Меньше всего ему в такой ситуации до счастья. Он хочет лишь ощутить отсутствие боли и спрятаться от охваченного огнем разума, мысли в котором искрят и дымятся, как старые вещи, брошенные в костер. Человек, страдающий депрессией, хочет быть нормальным. Если же таковым быть невозможно, то хотя бы стать пустым.
Единственным способом, с помощью которого я мог достичь пустоты, было самоубийство.
Один минус один равно ноль.
Однако решиться на это было нелегко.
Странная особенность депрессии заключается в том, что, несмотря на все суицидальные мысли, страх смерти остается прежним.
Единственным способом, с помощью которого я мог достичь пустоты, было самоубийство.
Разница лишь в том, что боль существования увеличивается в разы. Когда вы слышите, что кто-то покончил с собой, помните, что смерть для этого человека была не менее страшна. Его решение нельзя назвать «выбором» в моральном смысле. Если вы осудите такого человека, значит, вы просто его не понимаете.
Какое-то время я стоял на краю обрыва, собираясь с силами, чтобы умереть, а потом – чтобы жить. Быть или не быть. Смерть была так близка. Еще грамм страха, и одна чаша весов перевесила бы. Возможно, существует вселенная, в которой я сделал этот шаг, но точно не та, в которой я живу сейчас.
У меня были родители, сестра и девушка – четыре человека, которые любили меня. В тот момент я больше всего на свете хотел, чтобы у меня из родных никого не было, ни одной живой души.
Любовь держала меня на земле, как в ловушке. Эти люди не понимали, что я чувствую и что творится в моей голове.
Если бы они смогли прочитать мои мысли и хотя бы минут на десять попасть в мое сознание, то сказали бы: «Да уж. Лучше прыгай. Жить