Эпоха нервозности. Германия от Бисмарка до Гитлера. Йоахим РадкауЧитать онлайн книгу.
для истории интересно в первую очередь тем, что со временем оно трансформировалось: главный акцент в описании неврастении сместился от слабости к перевозбудимости. Для более поздних авторов основным качеством неврастении стала склонность к сверхвозбудимости, а быстрая утомляемость перешла на задний план. Как утверждал в 1911 году Отто Дорнблют, аномальная утомляемость неврастеников зачастую была лишь их фантазией: «Я видел множество неврастеников, кипевших бурными жалобами на умственную неспособность, однако демонстрировавших такие трудовые достижения, которые были не по плечу большинству их сверстников и коллег». Лишь «отдельные исследователи» придерживались тогда мнения, что «аномальная истощаемость есть основной элемент неврастении». Для Германа Оппенгейма[65] и эта истощаемость была «в известной степени скрытой возбудимостью». Особенно он указывал при этом на «сексуальную сферу» (см. примеч. 83).
Типичен в этом отношении случай 35-летнего владельца дворянского поместья из региона Восточной Эльбы, который в 1905 году направился в Бельвю, где ему поставили диагноз «неврастения». Он остро нуждался в лечении в связи с припадками депрессии. Однако его биография, иллюстрирующая вторжение капиталистического духа в сельское хозяйство, никак не соответствует общей картине депрессии:
«Постоянная раздражительность. Последние пять-шесть лет глубоко погружен в работу, много почетных должностей и т. д., требующих множества усилий, постоянно стремится увеличить свое состояние, и кроме того, сверхтрудолюбив в поместьях. С момента рождения ребенка пациент еще более одержим идеей, что ему необходимо зарабатывать деньги, хотя для жены и ребенка и так прекрасно обеспечен. Сексуально очень возбудим, так же в браке. Заядлый курильщик, 30–35 сигар ежедневно».
С точки зрения Альфреда Адлера[66], в «нервном характере» преобладают агрессивная жажда власти и денег; прежний элемент слабости трансформировался в воображаемую картину, а именно в «комплекс неполноценности». Не последнее умение – пользоваться временем как средством власти, т. е. невротик требует от других пунктуальности, в то время как сам вечно опаздывает и заставляет его ждать. Такой характер – не меньшая проблема для общества, чем для медицины. В рассказе «Неврастеник» (1913) писатель Мартин Берадт описывает человека, который от неизбывного беспокойства – суетных движений, сексуальных желаний, жажды разрушения – едва не сходит с ума и мечется в безумных, никогда не реализуемых фантазиях. В такой форме неврастения приобретает и криминологический интерес, становясь потенциальной причиной преступлений (см. примеч. 84).
Популярный справочник 1911 года «Больше не нервничать», начинавшийся со смелого утверждения, что нервозность ежегодно уносит «больше жертв, чем самая кровавая война», делал акцент на суетливости и рассеянности, даже при наличии энергии: «Душа мечется во всех направлениях и вопреки всем усилиям воли тратит себя в бесплодных
Оппенгейм Герман (1958–1918) – автор выдающихся работ по невропатологии, с 1883 по 1891 год руководил клиникой Шарите в Берлине, с 1907 года председатель Берлинского общества психиатрии и невропатологии, основатель и президент Общества немецких невропатологов (сегодня – Немецкое невропатологическое общество). Внес существенный вклад в признание неврологии как самостоятельной дисциплины.
Адлер Альфред (1870–1937) – выдающийся австрийский врач и психотерапевт, основатель «индивидуальной психологии», предвосхитил идеи неопсихоанализа, повлиял на множество психоаналитических школ, в том числе на Виктора Франкла. С 1902 года принимал участия в «заседаниях по средам» у Фрейда, но в итоге разошелся с его идеями и разработал собственную, по которой человек предстает не продуктом своих влечений, но свободным существом, решающим возникающие культурные задачи. В своей главной работе «О нервическом характере» (1912) он объединил принципы нормативной психологии и психопатологии в собственное учение – «индивидуальную психологию» как альтернативу психоанализу, которая также переросла и в его сугубо философский труд «Смысл жизни» (1933). Сегодня одна из улиц Вены названа именем Альфреда Адлера.