Сны командора. Историческая повесть. Вячеслав Васильевич НескоромныхЧитать онлайн книгу.
Гуляева показывал. Тот конечно не красавец, в годах уже мужик, да дело знал. Все мотался в Троицкосавск-Кяхту, – небольшой, но богатый купеческий городок на границе с Китаем, известный обширным чайным рынком – промежуточным пунктом Великого чайного пути из Китая в Европу. Через Троицкосавск-Кяхту Гуляев продвигал торговлю китайскими товарами, среди которых были чай, ткани, лекарства и обменивая это добро на меха и кожи, добытые промысловиками в сибирской тайге.
Вот когда умишком-то Наташа раскидывала, оставалось за купца Алексея Гуляева идти и следовало – он старше её конечно, но сильный, быстрый да удачливый – было сразу видно с перспективой купец. Так и сладилось.
Сосватали Наталью и оженили молодых под золотым куполом поздней осени.
Сошлись тогда торговые дела Трапезникова, старого уже и уставшего от дел хлопотливых, и Гуляева – молодого, да энергичного. Воспринял советы, подхватил идеи старого купца Алексей Гуляев и дела пошли в гору.
Но судьба распорядилась как всегда по-своему.
Не вернулся Алексей практически сразу после свадьбы из поездки в Кяхту по льду Байкала. Дорога пролегала по льду Ангары до Байкала, а там еще полсотни верст до берега на той стороне Байкала до Танхоя и вдоль берега до Посольска. А потом тайгою, да редколесьем до самого Троицкосавска-Кяхты. Дорога по льду быстрая была, да опасная, особенно по весне, когда и проталины появлялись, и трещины через Байкал вырастали.
Вскоре разузнали и очевидцы как будто нашлись – то ли убили муженька и его помощников варнаки в сибирской тайге, перехватив с товаром и деньгами прямо на тракте у Кяхты, то ли сбились они с пути в метель на Байкале, да и попали в трещину или проталину, нерпичью припорошенную снежком.
Сгинул – как будто и не было человека.
Но сердце девичье живуче. Вот кажется, − горюшко жгучее зимою лютою пришло, а по весне все как будто начинает цвести, жизнь обещает новые плоды и сердечко девичье перерождается для новых чувств и испытаний сердечных.
В один из весенних дней разглядела она приказчика купца Ивана Голикова Гришу Шелихова.
Глянулся ей молодец, да и дело, оставленное покойным мужем, требовало пригляда и управления. Самой-то многое удавалось уже тогда, в младые годы, но все же не бабье это занятие с хитрющими и все норовящими вокруг пальца обвести купцами и промысловиками дело иметь. Да и что греха таить, многие стараются поначалу под юбку забраться, как стала она вдовою, и только получив по роже увесистой Наташиной ладошкою, приступали к серьезному разговору. Так и ходила первое время молодая вдова с постоянно горящих алым от пощечин ладонью и такого же цвета ушами – поминали не по-доброму тогда её многие. Но назад возвращать затрещину, и тем более мстить, не решались – боялись скорого на расправу деда Никифора Трапезникова.
Чтобы не случилось непоправимого, направил тогда Никифор своего проверенного в делах черкеса к ней на службу. В мохнатой кавказской шапке, вечно насупленный черкес-душегуб – бывший арестант