Обними меня крепче. Николь МайклзЧитать онлайн книгу.
каждый день бывать на стройплощадке, он проводил там все время, с утра до вечера, как чернорабочий. Линдси, конечно, обдумывала и анализировала каждую их встречу, каждый взгляд, каждое прикосновение, даже те слова, что услышала от Ванессы. Линдси не думала, что у Дерека могли сохраниться к ней какие-то чувства: слишком много времени прошло – восемь лет. Да, он наверняка испытывает чувство вины, возможно и некоторые сожаления, но ей не это нужно от мужчины. Она не могла забыть его горькую усмешку и странные слова: «… Все решится без моего участия. Значит, так тому и быть».
Почему он так настойчив? И чего добивается? Как может объяснить то, что сделал? Хоть убей, она не могла найти ему убедительное оправдание: как можно встречаться с одной женщиной, а чувства испытывать к другой. Она до сих пор задавалась этим вопросом, как и много лет назад.
Их отношения были недолгими, но безумными, всепоглощающими, исполненными страсти. Линдси влюбилась так сильно, безоглядно и быстро и чувствовала себя такой счастливой, что у нее не было времени подумать о последствиях происходящего до того, как он выбил почву у нее из-под ног.
Она и теперь, восемь лет спустя, помнила ту ночь до мелочей, словно это было вчера. За несколько дней до этого они вместе провели восхитительную ночь. Тогда они уехали из Лоренса в Канзас-Сити и сняли комнату в отеле. День был великолепный: канун Рождества, покупка подарков, восхитительная еда, – а ночь и вовсе волшебной: он неустанно, снова и снова, покрывал все ее тело поцелуями. Тогда Линдси была уверена, что единственная у него, ни секунды в этом не сомневалась и даже, лучась счастьем, поделилась с Мэл. И тогда Дерек исчез: несколько недель о нем ничего не было слышно, и она встревожилась. Он не отвечал на телефонные звонки, не прислал ни одной эсэмэски, не появлялся на занятиях. В конце концов, объявился: пришел сам, но выглядел при этом каким-то странным, взъерошенным.
Линдси хоть и сердилась, но была готова выслушать и простить: ведь наверняка для столь экстравагантного поступка у него была весомая причина. Он вошел в комнату, лицо его исказилось от боли, а потом заговорил, и весь ее мир в одночасье рухнул: «Линдси, мне очень жаль, но я… не знал, как тебе сказать».
В ту самую минуту, когда эти слова сорвались с его губ, она поняла, что все кончено. Она потерянно стояла рядом – в шортиках и футболке, с легкомысленным конским хвостиком – и чувствовала, как сердце разбивается на части.
«Так не должно было случиться… но у меня другая… Мне жаль. Поверь, правда жаль».
Шли годы, и Линдси снова и снова прокручивала в голове эту сцену, представляя, что следовало сказать, сделать. Иногда ей казалось, что надо было дать ему пощечину. Или сказать, что ей все равно, поскольку он лишь один из многих, с кем она спала, хотя ничто не могло бы быть дальше от правды. Возможно, ей следовало расплакаться и потребовать объяснений или наотрез отказаться его отпускать, поскольку ничто не могло быть хуже действительности.
Тогда она лишь тихо проговорила: