Тенеграф. Кшиштоф ПискорскийЧитать онлайн книгу.
зацепить, а прежде всего – ради богов Ибра! – не говори никому о том, что сделал папа. Никому, понимаешь. Одно неосторожное…
Он внезапно прервал себя, поскольку ему показалось, что за дверьми он услышал шорох. Но ничего не повторилось, а мастер Мартинез был уверен, что в доме они одни, и потому он снова повернулся к девочке.
– Да, дядюшка, – сказала Саннэ. – Я понимаю.
– Ну хорошо. Беги, девочка, – ответил он, вытягивая из шкатулки маленький сахарный шарик.
– Я уже… – начала Саннэ, но через миг взяла конфету и выскочила из мастерской.
Сразу после того как девочка вышла из дома мастера Ремарко, покинул его и некий слух. Породила его голова экономки мастера, госпожа Мархияс, когда та пришла с рынка намного раньше, чем обычно, а по дороге на кухню на минутку остановилась под дверью кабинета. Подслушанный разговор так ее возбудил, что, едва лишь распаковав корзину, она побежала к подруге, чей муж – временно лишенный работы крысолов – тоже оказался дома. Подслушав разговор кумушек, мужчина понял, что новость может оказаться достойна нескольких серебряных монет. Потому он отправился прямиком к знакомому купцу, чей амбар он некогда спас от нашествия грызунов. За сплетню он получил горсть гнутых шеклей, купец же понес ее дальше, к дому, где ее перехватили его сын и дочь, после чего с каждым из них она отправилась дальше.
Сын передал ее за картами знакомым кутилам, те шепнули ее своим патронам в надежде, что она придется им по вкусу и принесет немного денег. Патроны из трех разных родов еще в тот же день проконсультировались насчет новости с собственными учеными. К тому же на каждом этапе своего пути сплетня ширилась, попадая в уши куртизанок, слуг, друзей, детей.
Таким вот необычным образом, всего-то за день, из-за одной служанки, которая оказалась под дверьми ректора Ремарко Мартинеза в неподходящий момент, еще до вечера большая часть важных персон в Сериве знали, что ученый с Севера сумел открыть нечто противное законам природы.
Все качали головами, пытаясь догадаться, что бы это могло быть. И даже самые горячие противники, завистливые ученые, дворцовые конкуренты и сам эклезиарх Андреос не могли и подумать, что демонстрация завершит придворную карьеру ученого так быстро и так решительно.
И не мог к этому привести даже донос, который Мартинез написал в ту же минуту, как Саннэ покинула его дом.
Солнце давно миновало зенит, тени удлинились. Утренний гам на улицах стих. Чем больше пространства пожирали темные пятна, расползшиеся по городу, тем меньше людей выходило наружу. Начиналась дневная сиеста, время длинных теней, когда обитатели Серивы в безопасном укрытии домов отдыхали ото дня, начатого еще до рассвета. Копили силы для вечера, когда свет луны, более безопасный, чем пронизывающее сияние солнца, позволит снова – и без страха – выйти на аллеи столицы, чтобы пить, танцевать, развлекаться до утра.
Серива воистину жила лишь ночью, и теперь, затаившись, нетерпеливо ожидала сумерек.
И’Барратора