Благородный Дом. Роман о Гонконге. Книга 2. Рискованная игра. Джеймс КлавеллЧитать онлайн книгу.
виновата, простите меня… да. Но ведь все очень плохо, да?
– Ох, верно, девонька, – пропел он с подчеркнутым шотландским акцентом, – только когда помрешь. Не так ли говаривал старый тайбань? – Старым тайбанем называли сэра Росса Струана, отца Аластэра, первого тайбаня, которого помнил Данросс. – Кто еще звонил?
– Кузен Керн из Хьюстона и кузен Дикс из Сиднея. Из родственников – всё.
– Это все они и есть. – Данросс вздохнул.
Семьи звонивших продолжали контролировать Благородный Дом. У каждой был переданный им пакет акций, хотя по законам дома этими акциями голосовал он один – пока был тайбанем. Активы семьи Данросс, унаследованные от дочери Дирка Струана Уинифред, составляли десять процентов; у Струанов – наследников Робба Струана, сводного брата Дирка, – было пять процентов; у Трасслеров и Келли – отпрысков младшей дочери Кулума и «Карги» Струан – пять процентов; у Куперов, Кернов и Дерби, ведущих свой род от американского коммерсанта Джеффа Купера из компании «Купер-Тиллман», который всю жизнь дружил с Дирком и женился на старшей дочери «Карги» Струан, – по пять процентов у каждого; у Мак-Струанов, которые считались незаконнорожденными потомками Дирка, – два с половиной процента и у Чэней – семь с половиной.
Основная часть акций – пятьдесят процентов, личная собственность и наследство «Карги» Струан, – была оставлена в бессрочное управление действующему тайбаню, кем бы он (или она) ни был. Прибыль от этого ежегодно делится следующим образом: пятьдесят процентов тайбаню, а остальное – каждой семье пропорционально их активам, но только по решению тайбаня — так было написано ее твердым размашистым почерком. Если он решит отказать семье в прибыли от моих акций по любой причине, этот прибыток зачисляется в личный фонд тайбаня и может быть использован на любые цели, какие он сочтет нужными. Но пусть все последующие тайбани знают: Благородный Дом до́лжно передавать из одних надежных рук в другие надежные руки, а все кланы переводить из одной безопасной гавани в другую, как определено самим тайбанем, или, клянусь перед Богом, я добавлю свое проклятие к его и оно падет на того, кто подведет нас…
По спине Данросса пробежал холодок, когда он вспомнил, как в первый раз прочитал ее завещание – такое же властное, как и завет Дирка Струана.
«Почему так действуют на нас эти двое? – снова вопрошал он себя. – Почему мы не можем отрешиться от прошлого? Почему по-прежнему должны повиноваться призракам, к тому же не очень добрым?
Я не повинуюсь, – твердо заявил он себе. – Я лишь стараюсь придерживаться определенных ими стандартов».
Он снова посмотрел на Клаудиа: почтенная матрона, крепкая и очень собранная, сейчас она была очень испугана, испугана впервые. Он знал ее всю жизнь, она служила старому сэру Россу, потом его отцу, потом Аластэру и теперь ему с фанатической преданностью, как Филлип Чэнь.
«Ах, Филлип, бедный Филлип…»
– Филлип звонил? – спросил он.
– Да, тайбань. И Диана. Она звонила четыре раза.
– Кто