Провинциальная философия: трилогия. Марк Сергеевич ХаритоновЧитать онлайн книгу.
А помнишь, – улыбнулась она, – мы когда-то видели одни и те же сны?
– Еще бы! И угадывали мысли друг друга на расстоянии.
Прохор Ильич оживился. Низкая лампа контрастно освещала снизу его нос и надбровья, сделав их приподнятыми, уменьшив лоб и подтянув кверху уголки губ.
– Ты не ругаешь меня за то, что привез тебя сюда? – спросил он вдруг.
– Что ты, милый! Я уже привыкла. Я так славно здесь живу. И люди здесь такие славные. Трудновато – ну не без этого. Мне так нравится этот лес и тишина. Зоя рассказывала тебе, что к нам сейчас прибегает кормиться белочка?
– Кажется, нет. Меня это с некоторых пор перестало трогать. И звери, и лес – вся эта природа.
– Ты сам это выдумал. Все-таки это неправда, что нельзя просто жить. И неправда, что искусство жестоко. Оно человечно.
– Для зрителя.
– Должно быть и для художника.
– Не будем больше об этом. Наверно, ты права. Я знаю, женщины больше во всем этом смыслят. В жизни, в счастье… – Он вновь заулыбался. – Помнишь, как ты ходила среди вишен и заглядывала в сердцевинку завязей?
– И различала беременных на взгляд.
– И подставляла живот луне, чтобы родить девочку. А помнишь, как тебе позвонили мальчишки-хулиганы и попросили: «Позовите вашу дочку»? А ты ответила: «Ее пока нет».
– Это было не совсем так. Я сказала: «Она будет месяца через четыре». А они собирались просто побаловаться, звонили наугад, такого ответа не ожидали. Как же так, говорят, а мы хотели с ней познакомиться. Я сказала: «Уж потерпите четыре месяца». А сама смеюсь. Они даже обиделись: «Чего смеетесь?»
– И ты ответила: как же не смеяться, когда такое радостное событие, – через четыре месяца будет дочка.
– Они смутились, я почувствовала. «Это правда?» – говорят. – «Правда». – «А если сын?» – «Не сомневайтесь, дочка». – «Тогда желаем вам, говорят, счастливых…» И застеснялись, мальчишки все-таки. Счастливых, говорят, успехов.
– Как это все было невообразимо давно!
– Что ты, совсем вчера!
– Сколько же прошло лет?
– Года три?
– Что ты, лет десять!
– Постой, я тоже совсем сбилась.
– Сколько сейчас Зоюшке?
– Семь.
– Значит, семь с лишним лет назад.
– Неужели так давно?
– Нет, ты права. Какая-то мгновенная доля столетия…
Так они тихо говорили в ту ночь, еще долго вспоминая прекрасные месяцы, когда оба ждали свою Зоюшку, – ни один из них даже в мыслях не усомнился, что семь с лишним лет назад они ждали именно ее, худенькую и большеротую, так похожую на отца: допущенная некогда обмолвка давно стала естественным и искренним убеждением, ибо память человеческая обладает целительным свойством как бы невзначай извлекать и уводить в полунебытие способные ранить осколки, – воспоминание без надрыва проскакивает мимо затененной пустоты. Надо только не бояться доверять своей памяти; супруги Меньшутины обладали этой способностью