Одиночество-12. Арсен РевазовЧитать онлайн книгу.

      Я вошел в прокуратуру. Грязный свет жужжащих дневных ламп. Местами отодранный линолеум. Дермантиновые двери. Доска почета. Дежурный переписал мои паспортные данные и тяжелым похмельным голосом сказал самому себе: «двадцать восьмой».

      – Я – двадцать восьмой? По счету?

      – Кабинет двадцать восьмой. Второй этаж.

      Двадцать восьмой кабинет чем-то напоминал своего хозяина: неуютный, невзрачный, мрачноватый. Писатель поднял голову. Мешки под глазами. Много работает? Еще больше пьет?

      – Здрасьте, – сказал он, немного щурясь, как будто от меня исходило сияние. Спасибо, что пришли. У нас тут такие дела…

      – Что случилось?

      – Лилия Донская умерла. Жена вашего друга. Основная версия – самоубийство. Есть записка.

      Это очень неприятное ощущение – моментально высохший рот. Как будто тебе туда напихали ваты. Я попробовал пошевелить языком. Затем я облизал кончики губ. Покачал головой. Оперся рукой на спинку стула. Сел без приглашения. Затем, как Матвей, попробовал пощупать свой пульс. И наконец решился открыть рот.

      – Я вчера у нее был.

      – Да? – он ничуть не удивился. – В котором часу?

      – Днем. Между двенадцатью и двумя. Можно воды?

      – Конечно. (Он протянул мне стакан). А что вы делали?

      – Говорили. Я спрашивал отчего умер Химик. То-есть Илья. Что она думает…

      – И что она ответила?

      «Стоп!», – сказало что-то во мне ясным и чистым голосом. «Стоп!» Я вздрогнул и решил прислушаться.

      – Да так… Что она сама ничего не понимает. У вас можно курить?

      – Курите.

      Я решил попытаться использовать сигарету как тайм аут и сосредоточиться. Немедленно в голову пришел дурацкий анекдот: оптимистичный русский футбольный комментатор, сообщает, что хотя Россия и проигрывает Бразилии 0:4, но рано расстраиваться. Еще ничего не потеряно. Идет всего лишь пятнадцатая минута матча.

      Жизнь на глазах выходила из под контроля. Такая хорошая спокойная московская жизнь. С работой и тусовками, романами и кинотеатрами, книгами и футболом. К концу сигареты мне стало окончательно страшно и захотелось рассказать кому угодно, хоть Писателю, хоть Председателю ФСБ, хоть Антону с Мотей обо всем, что происходит. Снять с себя ответственность за все это. Переложить на кого-то еще.

      Зачем я связался с ФФ? Зачем подписал эту дурацкую бумажку? Зачем потом забил на подпись?

      Fuck, fuck, fuck. И что мне теперь делать? Бежать к ФФ и требовать объяснений? Рассказать все органам? Позвонить Маше и наорать на нее за дурацкий скептицизм?

      Сигарета кончилась. И уж не знаю зачем, наверно просто так, чтобы еще потянуть время, я как-то жалобно сказал:

      – Давайте поедем к ним на квартиру. Посмотрим что там?

      – Да были мы там. Ничего интересного. К тому же если экспертиза подтвердит самоубийство, то вообще вопросов нет. Депрессия. Да и из записки следует, что она немного не в себе.

      – А что в записке?

      – В принципе, вам это показывать нельзя. Но ладно. Вот.