Дзержинский. От «Астронома» до «Железного Феликса». Илья РатьковскийЧитать онлайн книгу.
возьмут в солдаты и не сошлют служить в Сибирь на китайскую границу, на реку Амур или еще куда-либо. Работу найти здесь почти невозможно, если не считать здешней махорочной фабрики, на которой можно заработать рублей 7 в месяц»[281]. Условия были отвратительные. Если ранее Дзержинского зрение только начинало тревожить, то работа на табачной фабрике резко ухудшила ситуацию. Скоро Дзержинский заболел глазной болезнью, как он считал – трахомой. Однако работу он не бросал, т. к. она давала некоторый приработок и возможность общения и даже агитации среди рабочих.
Продолжал он наведываться и в дом С. А. Порецкого. Сюда приходила и 25-летняя Маргарита Федоровна Николаева[282]. Как и Дьякова и Караваева, она была бестужевкой, участвовавшей в студенческих беспорядках. Первоначальное знакомство с Николаевой произошло у Дзержинского еще раньше, по пути следования в Нолинск[283], теперь же Феликс всерьез увлекается молодой бестужевкой и влюбляется в нее. Роман между ними быстро развивается, несмотря на некоторую разницу в возрасте и особенности ссыльно-поселенческой жизни…
Вместе с тем Дзержинский не отказывается от агитации и пропаганды среди рабочих махорочной фабрики, он пишет письма не только родным, но и пытается передавать письма через третьих лиц друзьям и товарищам в Польшу, а также в Саратов, Вильно и другие города. Так, поздней осенью он организует встречу проходившей через Нолинск партии политических ссыльных с передачей им теплых вещей и продуктов питания[284].
Случился у него и личный конфликт с надзорным над ним полицейским исправником Золотухиным. Возмущенный просмотром своей личной переписки, Дзержинский буквально вышвыривает последнего из комнаты. Физическое насилие над представителем власти, наряду с другими «прегрешениями» Дзержинского, не могло остаться без последствий.
В этот период Дзержинский и Якушин уже находились под пристальным надзором полицейских властей, о чем свидетельствовало письмо вятского губернатора Клингенберга министру внутренних дел Ивану Логгиновичу Горемыкину: «Состоящие под гласным надзором полиции в Вятской губернии белозерский мещанин Александр Иванович Якшин и дворянин Виленской губернии Феликс Эдмундович Дзержинский с пребыванием во вверенной мне губернии своим поведением проявляют крайнюю неблагонадежность в политическом отношении и уже успели приобрести влияние на некоторых лиц, бывших доныне вполне благонадежными. Из разговоров их можно заключить, что они не прекратили сношений с единомышленниками вне Вятской губернии. Сделав распоряжение о переводе Якшина и Дзержинского в отдаленную волость Слободского уезда, имею честь ходатайствовать перед вашим высокопревосходительством о применении к ним ст. 29 «Положения о полицейском надзоре»[285]. Получив одобрение и согласие министра, Клингенберг дал дополнительное секретное предписание почтово-телеграфному начальству, что если «окажется… Дзержинский и Якушин ведут переписку через
Николаевы – дворянский род, происходящий, согласно преданию, от выехавшего из Франции к царю Михаилу Феодоровичу Давида Николь-Деманора, при переходе в православие названного Феодором. Его потомки служили стольниками и стряпчими.
Вятская политическая ссылка. Вятка. 1925. С. 33–34.