Константин Леонтьев. Ольга ВолкогоноваЧитать онлайн книгу.
и существование аристократии были не вредны, а необходимы! Но эстетический принцип требует не только обособления разных слоев в обществе, но и обособления наций и углубления их культурных особенностей. «Всякая нация только тем и полезна другой, что она другая: уперлась одна нация в стену, не знает, что делать; поглядела на другую и освежилась!»[175], – говорит один из персонажей романа «В своем краю».
Два года в розеновской усадьбе стали чрезвычайно важными для выработки леонтьевского мировоззрения – он был материально обеспечен, имел досуг для размышлений. Возможно, это время было одним из самых спокойных периодов в его жизни. Сказалось это и на литературных делах Леонтьева: в «Отечественных записках» были опубликованы пьеса «Трудные дни» и рассказ «В ауле Биюк-Дортэ», и он работал сразу над несколькими новыми сочинениями.
У Розенов Леонтьев закончил повесть «Второй брак» и послал ее Тургеневу. Речь в повести шла о богатой вдове (Дуне – Додо́) и бедном композиторе Герсфельде, о постепенно возникающем у них чувстве друг к другу. Фабула повести мало говорит о ней самой: такая фабула с одинаковым успехом могла стать основой как для сентиментально-слащавой интерпретации заезженной истины «не в деньгах – счастье», так и для реалистического рассказа в духе пьес Островского, как один человек может цинично использовать чувство другого… В любом случае, сюжет был не нов. К чести Леонтьева, он совершенно по-новому его переосмыслил: речь, разумеется, не шла о розовой водичке идеальной влюбленности, перебросившей мост через неравенство. Не было тут и описания грубой корысти, хотя Герсфельд, действительно, понимал, что женитьба на богатой вдове – его единственный шанс на достойную жизнь; Леонтьев убедительно показал, что не будь у Додо́ состояния, композитор вряд ли обратил бы на нее внимание. Тем не менее, речь шла о том, как два достойных, хороших и не слишком счастливых человека пытаются понять друг друга, как в процессе этого понимания у них возникает очень непрочное, но потому и драгоценное чувство душевной близости… Да и конец повести – хотя завершилась она свадьбой – был мало похож на голливудский «happy end». Новобрачная спрашивает своего второго мужа:
«– Будем ли мы счастливы, как ты думаешь?
– Надо доказать, Дуня, – отвечал он, – что и мыслящие и болевшие душою люди могут жить, а не одни эти скучные, светлые и спокойные натуры. Надо надеяться, что во всяком случае мы не опошлимся…»[176]
Финал оставлял место для самых различных толкований. Именно эта неопределенность, на мой взгляд, придавала повести очарование. Но Тургеневу повесть не понравилась: он даже стал сомневаться, не ошибся ли в свое время в высокой оценке художественных достоинств леонтьевской прозы, но все же рекомендовал повесть к печати в журнал «Библиотека для чтения», где она и появилась в 1860 году.
В «Отечественных записках» ждали обещанного романа «Война и Юг» – о Крымской войне (Леонтьев даже аванс
Леонтьев К. Н. В своем краю. С.155.
Леонтьев К. Н. Второй брак. // Леонтьев К. Н. Полн. собр. соч. и писем в 12 томах. Т.1. С. 346.