Точка сингулярности. Ант СкаландисЧитать онлайн книгу.
война в Чечне, а Ельцин на радость одним и на горе другим, вновь – или, как очень мило говорят не совсем грамотные люди, обратно – возглавил многострадальную Россию. Рановато оказалось приезжать в Белокаменную: люди-то кругом все те же, и попасть в лапы какой-нибудь из спецслужб было для меня более чем реально. Вот я и отсиживался в тихом городке Ланси вместе с сыном, женой и ее родителями. Потом мы втроем переехали в Берлин.
А потом оно грянуло.
Впрочем, я же хотел обо всем по порядку… Или не хотел? Память – хитрая штука, порою совсем неуправляемая. Верба потревожила ее, извлекая на свет Божий почти забытую мною дискету. И всколыхнулось в памяти что-то огромное и зловещее. Я же не хотел больше знать никаких тайн, и если б Татьяна предупредила заранее, просто бы никуда не поехал.
– Неужели пора? – спросил я.
– Похоже, что да. Точка сингулярности – это понятие одновременно пространственно-временное и ментально-психологическое.
– А-а-а, – протянул я, болезненно морщась от ее последних слов. – Однажды я, помнится, уже охотился за свирепым ментальным бармалеем. По-моему, ничего хорошего не получилось. Пустое и даже вредное занятие.
– Значит, придется поохотиться вновь, – строго сказала Верба.
– А тебе не кажется, что дело Грейва начинает поразительным и самым наипротивнейшим образом напоминать дело Седого? Опять все тот же черный кот имени старика Конфуция, которого надо ловить в абсолютно темной комнате, особенно…
– Не объясняй так длинно. Предыдущий кот был больше похож на мерзкого опоссума. И был пойман, хотя и сдох до этого сам. Нового мы тоже выловим. Такая уж у меня профессия – убивать крыс. Я выросла в советской стране и воспитывалась на книгах «Как закалялась сталь» и «Овод». Павку Корчагина оставлю в покое, а вот Ривареса процитирую: «Единственное достойное занятие – убивать крыс».
– Должен заметить, весьма вольная цитата, Танюшка, – проворчал я, однако беззлобно.
Спорить не хотелось. Стрельба стрельбой, а настроение было по-прежнему удивительно мирным. И все-таки я обернулся. Мимолетно, косо. Увидел на горе красиво подсвеченный особняк, целый дворец с воротами, с резными стенами, с башенкой, увенчанной красным неоновым маячком на телевизионной антенне, и сказал:
– А ты знаешь, что вторая жена шейха Шарджи – итальянка. Вон ее дом на горе. Видишь? По-моему, очень красивый.
– Ясень, ты бредишь, – испугалась Верба. – Какая жена шейха? Мы же в Калифорнии. Посмотри на баночку у себя в руках. Да в эмирате Шарджа не только нельзя пить пиво, его даже провозить туда запрещается.
– Ну, значит, это уже расстреливают тех, кто незаконно пил пиво, – мрачновато пошутил я. – Скоро и до нас доберутся.
– Там никого не расстреливают, – проговорила Татьяна с непонятным выражением.
Я огляделся. Теперь уже обстоятельно. Сверкающий огнями береговой отель выглядел вполне стандартно: