Огненный омут. Симона ВиларЧитать онлайн книгу.
И ты нужна мне как воздух, как глоток воды в день зноя. Наверное, я был очарован тобой еще до того, как понял, что ты уже взяла мое сердце в свои маленькие ручки.
Ролло и не подозревал, что может говорить такие нежные слова – он никогда не был скальдом. И сейчас он шептал это ей так тихо, словно опасался, что сама ночь подслушает его.
У Эммы на глаза навернулись слезы. И все же она нашла силы прошептать:
– Тогда докажи свою любовь. Прогони этих женщин…
Он доказал, но совсем иным способом. И Эмме, как всегда, пришлось уступить.
Позже они опять стали спорить. На этот раз о том, как назовут свою дочь. Ролло говорил, что даст ей имя Герлок. Эмма же настаивала на франкском имени Адель.
Но первой родила дочь Виберга. Схватки у нее продолжались долго – около двух суток, пока на свет не появилась дочь Атли, племянница Ролло, на удивление маленькая. Иссиня-красная и худая, прямо кожа да кости. И хотя ребенок был окроплен водой[18] и сам Ролло назвал девочку в честь своей матери – Хильдис, но Эмма говорила:
– Ребенка надо крестить. Ты берешь грех на душу, Ролло, отказывая ей в купели.
Ролло же только смеялся, притягивал Эмму к себе, целовал в макушку, так что ей становилось щекотно.
Но уже через несколько дней во дворце притушили огни, и Ролло, хмурый, одиноко сидел на цоколе колонны в большом зале, не желая ни с кем разговаривать. Ребенок Атли умер, не прожив и недели, и Ролло переживал это даже сильнее, чем сама мать – Виберга, которая, казалось, теперь только и думала о том, что ее ушлют из дворца, а то и опять наденут ошейник рабыни. Она ходила за Эммой по пятам, плакала и молила не выгонять ее, ибо прекрасно понимала, что отныне она потеряла все преимущества своего положения родственницы правителя. Эмма, в конце концов сдавшись на уговоры и слезы, пообещала, что поговорит с епископом Франконом, чтобы он устроил Вибергу при недавно основанном монастыре Святой Катерины на горе, где раньше было жилище Снэфрид. Ибо не могло быть и речи, чтобы такую особу, как Виберга, прославившуюся столь дурным нравом, кто-то захотел взять в жены.
Оставив Ролло, которого ее утешения только раздражали, Эмма отправилась поговорить о Виберге с Франконом.
– Теперь ты видишь, что я не зря просил тебя крестить твоего ребенка до того, как его отец-язычник узнает о рождении, – заметил Эмме епископ. – Великий грех лежит на Ру Нормандском, ведь он не позволил встретиться в раю душам Атли и его дитяти.
У Эммы мороз пробежал по коже от этих слов. Франкон, как всегда, оказался прав. И она молча и покорно сидела в его покоях, отстраненно наблюдая, как Гунхард зажигал свечи высоких кованых канделябров. Он только согласно кивал на слова Франкона, задувая тонкую лучину.
– Весь мир христианский следит за тобой, Эмма из Байе, – присоединил он свой негромкий голос к словам епископа. – Кто знает, если дитя твое будет крещено, может, христианам и удастся избежать новой войны. Ведь у них появится надежда, что этот край будет иметь крещеного правителя.
– Но Ролло…
Она
Обычай викингов окроплять водой детей при наречении имени существовал и до христианства.